- Представляете его замысел? - усмехнулся я. - Он приезжает сюда с компаньонами, они выгребают золото, грузят на ишаков, и перед самым отъездом Фредди выбегает из штольни с выпученными глазами: "Ребята, на хер, золото, там алмазы в углу! Хоть жопой ешь!" И показывает стекляшку в сто карат...
- Компаньоны бегут на перегонки в штольню, а Фредди поворачивает ручку, - закончил за меня Сергей.
- А что? Это одного-двух можно ломиком успокоить, а если компаньонов больше? А что касается алмазов, помнишь, как он говорил, что, по словам Васи их тут полно?
- По-моему мы время зря тратим, - сказал Житник, звучно зевая. Федька, судя по всему, перековался и хочет, чтобы мы в два часа ночи выход долбанули, отвлекли стражников... Но как он, калека, с ними справится?
- Может и справится... Вполне возможно, что у него мой "ТТ" - задумчиво сказал Сергей. - Когда нам Резвоновское оружие досталось, я его в рюкзак кинул. А потом, после стрельбы, там, над Ягнобом, когда Бабек за земляком охотился, я сунулся в него за чем-то, за сигаретами, кажется, и, ствола на месте не было... Я еще подумал, что он на дно завалился, и не стал рюкзак выворачивать. Что-то мне все это не нравиться...
- Не нравиться? - вскричал я. - Да в нашем положении любые Федины игры нам на руку! Вот только чем мы долбанем? Без электричества, как известно, электродетонаторы не взрываются!
- У меня есть детонатор! - услышали мы голос доселе молчавшего Бабека. - Я брал один, когда первый день мы в лагерь их проверял. Он зеленый был мал-мал от старость, вада, наверно, пападал. Я его карман ложил - давно в рука не держал, десять лет, наверно. Я любил взрывник быть, скучаю теперь... Хороший был работа...
- А шнур огнепроводный?
- Фитиль сделаем! - предложил Житник. Из завязки от спального мешка.
Мы принялись за дело. Бабек осторожно, стараясь не звенеть цепями, уложил заряд так, чтобы взрыв вышиб "дверь" аккуратно, не повредив существенно лаза. Я детонатором Бабека соскребал "серу" со спичек. Скреб краями, и она сыпалась в дульце. Сделать это было решено на случай, если слабо тлеющего огонька фитиля не хватит для взрыва лежалого детонатора. Сергей с Юркой экспериментировали с фитилем. Оказалось, что если его смочить бензином из зажигалки и дать немного подсохнуть, то он неплохо и быстро прогорает.
Через два часа, когда почти все было готово, мы услышали взволнованный голос Лейлы:
- А время? Как мы узнаем время? Часы нет!
- Дела! - протянул Кивелиди. - Написал Федька "В два часа", значит, надо в два рвануть. Не зря ведь он бумагу марал. Я заметил, что отары их, с собаками, естественно, весь день вокруг штольни вертятся, а утром, когда нас выпускают, их поблизости нет ... Может быть, Федька решил дождаться, пока они подальше уйдут и залягут на ночь?
- Что же делать? - раздался растерянный голос Лейлы.
- Знаете что, - начал я, обняв девушку, - я давно заметил, что если перед сном я скажу себе: "Завтра встаю в 7-13", то я встаю точно в 7-13. Если, конечно, не боюсь проспать. Тогда я вообще не засыпаю. Может быть, попробуем?
Мое предложение было принято. Досконально решив, что будем делать сразу после взрыва, мы улеглись спать. "Вряд ли кто-нибудь из них заснет сегодня, - подумал я, укладывая голову на грудь Лейлы. - А ты встаешь завтра в 1-50. В час пятьдесят".
Затылком я чувствовал ровное дыхание моей любимой... моей несчастной... моей сладкой...
Когда я проснулся, никто не спал.
- Час пятьдесят одна, - сладко зевая, сказал я
- Ну, смотри, Черный! Первый наружу побежишь, - проскрипел Житник. Если, конечно, после взрыва устье не рухнет.
- Я первым пойду, - оборвал его Сергей. - Черный еще не проснулся. Идите, прячьтесь. У тебя, Бабек, пять минут - считай до трехсот и поджигай.
- А почему до трехсот? - пролезая над завалом, спросил я у корячившегося сзади Сергея. - Пять минут - это, без сомнения больше, чем счет до четырех сотен.
- Это ты будешь считать до четырех сотен пять минут. А Бабек тиринадцать, читиринадцать и так далее - аккурат в триста уложится...
Отправив девушек в конец штольни, мы закрыли уши ладонями и залегли за завалом. Через пару минут с вершины завала кубарем скатился Бабек, и тут же раздался взрыв. Ударная волна шибанула сверху, ушла к забою и вернулась к нам уже ослабленной. Мы, оглушенные, не обращая внимание на кровь, засочившуюся из ушей, кинулись на автопилоте к все таки уцелевшему выходу, высыпали на промплощадку, но... но никого там не нашли. Кроме Нура с автоматом в руке и огромной красной дыркой вместо правого глаза... Он лежал в луже собственной крови перед четырехместной палаткой, появившейся за ночь у родника. Мы растерянно смотрели друг на друга, и тут от скалы, от той самой, у которой я вчера читал записку, отделилось темное пятно, и сразу же раздался голос: "Аллё! Не ссыте, это я, Фредди!"
Скоро он стоял среди нас - тощий, босой, без повязки на голове, с лихорадочно блестящими в тусклом лунном свете глазами и с Сережкиным пистолетом в здоровой руке. Я хлопнул его по плечу и хотел сказать что-то по-дружески, но от моего жеста одобрения Федя покачнулся и чуть не свалился на землю.
- Да ты еле на ногах стоишь! - удивился я. - Ты, что, ранен или голодный?
- Потом все расскажу, - сказал он, часто моргая и сглатывая слюну. Сейчас сматываться надо. Там, - махнул он рукой в сторону мочажин, - наша кавалерия. А куда делись те два козла, которые на стреме стояли, я не знаю. С вечера торчали на выходе из вашей жопы... На щите, сколоченном из досок. Я думаю - накрылись мокрой. Мотался тут один с ломиком. Берите все, что можете унести и уходим. А мне... мне пожрать надо. От пуза оттолкнуться. А то свалюсь.
И ушел в сторону очага поискать остатки вчерашнего ужина.
Юрка, бросив на него оценивающий взгляд, схватил автомат и ушел в охранение, Бабек кинулся к ишакам. Сергей вошел в палатку и выкинул из нее кошмы, рюкзаки, свертки и спальные мешки. Я ему помог. Окончив, мы без лишних слов договорились немедленно передислоцироваться в укромное место и с рассветом устроить засаду на Учителя и его людей. И, разоружив их, продолжить добычу золота. В конце разговора к нам подошли девушки, только что выбравшиеся из штольни.
- А мы чуть не погибли! - радостно улыбаясь, сообщила Лейла. И прильнула к моей груди.
- Что случилось? - испугался я.
- Как только мы вышли из рассечки, она обвалилась... - ответила Наташа подрагивавшим голосом.
- Что, совсем???
- Да нет, сверху пролезть можно. Но что толку? Я лазала туда с твоими спичками. Белых камней с золотом нет! Совсем! - цветя от счастья, проговорила Лейла и, обнажив белоснежные зубки, показала мне кончик языка.
- А... - воскликнул я. - Похоже, ты радуешься? Ну, ну... Нет золота бери шинель, пошли домой? Да?
- Какой ты понятливый! Еще Наташа тебе не сказала, что там до сих пор сверху камни падают! Большие! Бух! Бух!
- Это от двух наших отпалок в рассечке штольнина крыша поехала... догадался Сергей. - Делать нечего, линять надо. Хватай, давай, шмотки, поехали.
Как только он сказал это, земля под нашими ногами содрогнулась.
- Чувствуешь? - посмотрев под ноги, спросил меня Сергей. - К золоту теперь только карьером доберешься...
- Чувствую... - ответил я и, не удержавшись, обнял Лейлу, всем своим видом походившую на двенадцатилетнюю девочку, только что выигравшую в лотерею взрослый бюстгальтер. - Похоже, наше золото накрылось...
- Да, дела... - покачал головой Кивелиди. Придется мне опять переквалифицироваться в управдамы.
- Управляющего дамами?
- Нет, их ДАМами, - с сарказмом подчеркнул он корень произнесенного слова. - Пока Федька не появился, я парочкой-другой ночных бабочек командовал... До сих пор от них душу воротит.
- Так вот почему ты от меня... - начала Наташа, но была прервана Федей, подошедшим с кувалдой и зубилом: