— Я предпочел бы не называть ее. Вину я ни на кого не возлагаю.
— Вину? — прицепился к слову Докинз.
— Повторяю: я никого не виню.
— А фамилия нам все-таки понадобится.
— Запамятовал.
— Что-то не верится. — Докинз улыбнулся. — Может, с виду мы и тугодумы, но установить личность костюмера сумеем.
Шерман со вздохом сдался:
— Дениз Пирсолл.
— Можно побеседовать с мисс Дениз Пирсолл?
— Сейчас? — Шерман потянулся к телефону. От борьбы он окончательно отказался.
Докинз остановил его, подняв палец:
— Нет, попозже, когда мы закончим разговор с вами. Клэрион Калхаун прославилась как певица, а не актриса. Как остальные актеры отнеслись к совместной работе с поп-звездой?
— Никаких обид я не заметил.
— Хотите сказать, ни у кого не было никаких причин недолюбливать ее?
Этот вопрос открывал путь на опасную территорию.
— На что вы намекаете? Что ей навредили нарочно? Это было бы возмутительно. Здесь театр. Мы работаем как одна команда, создаем постановки высшего качества, мы слишком заняты, чтобы ссориться и враждовать по мелочам. Что бы ни произошло вчера вечером, причиной этому стала случайность.
— Откуда вы знаете? — спросил Докинз.
— Да просто никто в этом театре не унизился бы до бессмысленной мести того рода, на который вы намекаете, и я настоятельно прошу: больше об этом ни слова. Если хоть что-нибудь пронюхает пресса, мы не оберемся неприятностей.
— Газетчики сметливы, мистер Шерман. Стоит им только напасть на след, как они поднимут вой. Пока мы тут беседуем, они, должно быть, уже строчат статьи для завтрашних газет.
— В таком случае их выводы ошибочны.
— Вот поэтому мы и должны выяснить, что произошло.
Полицейские встретились с Дениз Пирсолл в кафе на углу театрального квартала. Даже в этой умиротворяющей обстановке Дениз была слишком взвинчена, чтобы прикоснуться к своему кофе. Зрачки карих глаз этой рыжеволосой симпатичной женщины лет сорока с небольшим расширились от страха. Или угрызений совести. Она в ужасе уставилась на констебля Рид с ручкой наготове, потом перевела взгляд на Докинза.
И первым делом выпалила:
— Мы с вами, случайно, не знакомы?
— Насколько мне помнится, нет, но утверждать не стану, — свойственным ему напыщенным тоном отозвался сержант. — А вам уже случалось видеть меня? Это вполне вероятно. Меня часто можно встретить на улицах Бата. Так вы расскажете нам о том, что случилось в театре вчера вечером?
— Я работаю в театре шесть лет, но такой ужас видела впервые, — призналась Дениз, от волнения пощипывая себя за шею. — И винить в этом некого, кроме меня. Почти все актеры гримируются сами, но Клэрион раньше не работала в театре. Ей дали главную роль, ей требовалась помощь, и меня просили оказать ее.
— Кто?
— Мистер Мелмот, председатель попечительского совета.
— Каким гримом вы пользуетесь — обычным жирным?
— Нет, в современном театре гримерные краски редкость — слишком уж они тяжелые и жирные. Только основа под грим, румяна и губная помада, подводка для глаз и губ — все профессиональные марки. Они не должны вызывать реакцию.
— Не должны, не могли или не сумели бы… — пробормотал Докинз, словно разговаривал сам с собой.
Дениз чуть не плакала.
— Ну, если у актера угри, от грима они могут воспалиться. Но у Клэрион кожа лица была здоровой.
Констебль Рид оторвалась от своих записей:
— Встречаются и люди с чувствительной кожей.
— Да, с аллергией, — подхватила Дениз, — но неужели она не предупредила бы меня? — Неуверенность затуманила ее лицо. — И потом, в воскресенье у нас была генеральная репетиция, и Клэрион перенесла ее прекрасно.
— В полной боевой раскраске?
— Как раз это и удивительно! Будь у нее реакция, она проявилась бы еще на репетиции.
— Или вчера вечером вы гримировали ее другими средствами?
— Нет, теми же самыми. Все тюбики и баночки были только что вскрыты, но тех же марок, что и во время репетиции. — Она вдруг обмякла и всхлипнула. — Господи, как это все ужасно!
В тот же день известие об ущербе, нанесенном лицу Клэрион, дошло до начальника уголовной полиции Бата детектива-суперинтендента Питера Даймонда, давно привычного к драмам, но отнюдь не театрального свойства.
— Может, не будем опережать события, мэм? — сказал он заместителю начальника управления полиции Джорджине Дэллимор. — А если это все-таки случайность?
— У нас есть основания для подозрений, — заверила Джорджина. — Полномасштабное расследование я пока не предлагаю, но мы должны быть готовы к решительным действиям. Если это на самом деле преступление, то совершено оно с особой жестокостью. Несчастная может остаться обезображенной на всю жизнь. Репортеры бульварных изданий роют землю. Если преступление действительно имело место, мы должны узнать об этом раньше газет.