Посмотрел на Мел и вздохнул ещё тяжелее. Из-за того, что пришлось опустошить её резерв, чтобы она не фонила своей магией жизни на весь лес, неизвестно по какой причине кишащий нечистью, проклятье активизировалось, а я же ушёл в себя и пропустил этот момент. Сейчас она сама была похожа на только что поднятого мертвеца, синяки под глазами, впалые щёки... Надо же, как быстро отреагировало её тело такими изменениями.
Наклонился к её губам, понимая, что мне снова придётся это сделать и неожиданно для себя увлёкся сладкими мягкими губами и невероятными давно забытыми ощущениями. В себя пришёл только тогда, когда почувствовал от неё возбуждённый отклик. Решение изобразить искусственное дыхание пришло спонтанно. Пусть лучше так, чем она решит, что я её целовал, пользуясь её беспомощностью. Да и мало ли, что её она может себе надумать.
Только вот проблемы начались раньше, чем я предполагал. Ну почему создательница не могла подсунуть мне мага поглупее? Когда-то я не любил женские истерики и сейчас поведение Мел всколыхнуло внутри забытые чувства. Неприятно, но терпимо. Я уже готов был перекинуть её через своё плечо, когда она передумала и решила побыть благоразумной. Правильно, выбора-то у неё нет, впрочем, это и меня касается.
Ворота оказались полностью закрыты на вход. Не удивлюсь, если кто-то собирает армию и решил начать именно со столицы. А вот защита меня напрягла. Я мог бы её разрушить, раз Многоликая не стала ограничивать мне силы, но стоило ли так явно заявлять о себе, когда в плетении поучаствовал кто-то намного сильнее тех магов, что живут на землях Элдонии. Это уже не похоже на замысел только создательницы. Интересно, а она сама знает, что творится в столице и кто за всем этим стоит? Как-то на одного тёмного мага не похоже. Впрочем, Многоликая могла специально не сказать всей правды, чтобы усложнить задание.
Пока я раздумывал над тем как переместиться в город, не зная место и не имея координат подвластной души, мне неожиданно пришли на помощь. Кто бы мог подумать, что нурсы появятся так вовремя, и я смогу получить доступ к памяти Мел, не пускаясь в долгие объяснения.
«Ну и бардак у неё в голове», — искренне возмутился, подбирая наиболее надёжное место в её воспоминаниях. — «Скорее всего, нарушение границы заметят, но хотя бы следов своей магии я не оставляю. Нужно только затеряться где-то в толпе».
Все эти мысли проскочили в моей голове с бешеной скоростью. Я уже и забывать стал, что умею принимать мгновенные решения, за всей этой бумажной волокитой, что скопилась в последнее время. Академия показалась мне идеальным вариантом, только вот я просчитался и понял это когда взревела охранная сигнализация. Можно было попытаться запудрить голову одной Мелании или же напугать её, сказав правду, но мне не везло. Количество магов, желающих узнать «кто я» резко увеличилось.
— Кто вы и как проникли на защищённую территорию? — буквально прорычал один из троих ворвавшихся в лазарет. Именно он держал в руках заготовку огненного смерча, а из-за его спины торчали две катаны.
— Магистр Рихтер! — воскликнула эта идиотка и попыталась рвануть мужчине за спину, но он перехватил её, прежде чем она успела это сделать.
Пришлось принять обманчиво расслабленную позу и негромко произнести:
— На вашем месте я бы был поаккуратнее с моей подопечной.
Мелания. Маг Жизни.
Послышался топот ног, как только звук охранной сигнализации стих. Видимо заведующая была права, и академия действительно сейчас находится на повышенном режиме безопасности. Но всё это меня не волновало так сильно, как человек находящийся передо мной. Или же не человек? И зачем он затащил меня в Асгард?
Топот всё приближался. Я замерла, слыша, как бьётся моё сердце. Но как бы меня не страшило приближение патруля, отвести глаза от Дамиана не получалось. Его холодные глаза завораживали, расслабленная поза притягивала, я даже не заметила, как сбилось моё дыхание, и патруль нас всё-таки обнаружил.
В лазарет ворвались трое мужчин в полной боевой готовности, с холодным оружием и атакующими заготовками заклинаний в руках. Я вздрогнула, и непонятное чувство по отношению к Дамиану испарилось. Двое молодых мужчин и один я бы сказала старик, смотрели на нас с опаской. Я никого не узнала, пока пожилой мужчина с сединой на висках и осунувшимся лицом не заговорил.