— Я нахожусь в городе Приокске… — сообщил сыщик.
Генерал понял, в чем дело, по долгу службы он был в курсе тамошних событий.
— А, это там, где телевизионный бордель снимают, — перебил он Крюкова, — толи «Под стеклом», то ли «За зеркалом»? Значит, вот куда вас занесло? И что вы хотите? Пригласить меня развлечься? Извините. Крюков, времени нет. Мы тут, знаете ли, работаем. В отличие от некоторых.
Крюков не стал состязаться в остроумии с начальником и сразу же перешел к изложению сути вопроса.
— Здесь, в здании гостиницы «Наука», где происходит телешоу, готовится бартерный обмен большой партии наркотиков на партию краденого оружия. Товар уже на месте.
— И вы, Крюков, предлагаете мне вложить деньги в это выгодное предприятие? — с показной серьезностью вопросил генерал: в отличие от многих своих коллег он не был лишен чувства юмора.
— Я предлагаю вам подтянуть сюда наш СОБР, вызвать областной ОМОН, окружить здание и обыскать, — Крюков и сам понимал, что требует невозможного, но ему было также известно, что чем больше просишь, тем больше получаешь.
— А в милицию звонить не пробовал? — поинтересовался генерал и сам не заметил, как перешел на ты. — Туда звонок бесплатный.
— Начальник местного Управления внутренних дел тоже участвует в этом деле… — Крюков уже пожалел, что связался со своей тухлой конторой, но продолжал по инерции, — организатор преступления — депутат Госдумы Карпушкин.
Генерал разочарованно хмыкнул в трубку.
— Только депутат? Не министр, не сотрудник аппарата президента? И на том спасибо! И у тебя всему этому есть доказательства или это, как ты выражаешься, оперативная информация?
Отступать было некуда, и Крюков вынужденно признался:
— Это оперативная информация. Депутат Карпушкин при мне договаривался с Исмаилом Джафаровым.
Генерал замолчал: то ли задумался, то ли изобретал ответ позаковыристее.
— Значит, ты хочешь, чтобы я устроил перед телевизионными камерами большое «Маски-шоу» вдобавок к их «Зазеркалью»? И, между делом, обвинил депутата в контрабанде наркотиков? Слушай, Крюков, скажи честно, я тебя чем-то обидел или, может быть, ты всерьез метишь на мое место? Так давай я просто застрелюсь. Меньше мороки будет. Кстати, где сейчас Джафаров? Он ведь, получается, главный свидетель.
— Убит в перестрелке, — нехотя признался Крюков.
— Я почему-то так и подумал, — без энтузиазма констатировал генерал. — А ты никогда не пробовал живым кого-нибудь взять?
— Я пытался, — начал было оправдаться сыщик. — но Джафарова подстрелили свои. То есть убить-то они хотели меня, а попали в него.
— Да, очень жалко, что так получилось. А не наоборот, — в голосе начальника вдруг зазвенел металл. — Так вот, Крюков, вы в отпуске — и продолжайте отдыхать. У меня все!
Короткие гудки в трубке почему-то напомнили сыщику погребальный колокольный звон… Некоторое время Крюков без единой мысли в обоих полушариях мозга продолжал держать трубку у виска, потом отключил мобильник и посмотрел на Чапаева:
— Кавалерия не придет.
— Будем вешаться? — предложил бывший участковый.
Крюков отрицательно покрутил головой.
— У меня веревки нет. И мыла тоже. Пойду-ка я к Расулу.
— Хорошая идея, — одобрил его решение Чапаев. — Для тебя у него обязательно веревка найдется. А может быть, он даже пули не пожалеет.
Крюков поднялся и хлопнул участкового по плечу.
— Это наш единственный выход. Иначе — точно кердык. Нашу информацию требуется срочно слить заинтересованным сторонам. Тогда им всем будет не до нас.
Чапаев сначала скептически хмыкнул, потом, прикинув варианты, кивнул в знак согласия.
— Ладно, делай как знаешь. Вот возьми, это спирт, — он протянул Крюкову плоскую карманную фляжку. — Это я хранил на черный день. Считай, что он наступил.
— Вообще-то, — заметил Крюков, — джентльмен, особенно если он на работе, не должен пить до пяти часов дня.
— Но ты-то в отпуске, — парировал с железной логикой Чапаев, — мало ли что может случится? В трудную минуту двести грамм никому не помешают. Или вставишь фитиль и используешь как бомбу.
— Спасибо. — Крюков убрал фляжку в карман. — Ты не в курсе, где сейчас Расул прячется?..
Большой Расул снова обосновался в хачапурне. Хотя теперь близость милиции внушала ему скорее опасения. Он так и не понял, с чего вдруг полковник Сидоров сначала предад своего друга Бормана и стад помогать ему, Расулу. А потом — так же необъяснимо — переметнулся в лагерь депутата Карпушкина. Хотя подозрения у него были. Верные люди доложили, что с некоторых пор Карп стал появляться в обществе Исмаила Джафарова. Расул Мартанов больше всего на свете боялся, что Исмаил и Карпушкин договорятся о поставках напрямую, через его, Расула, голову. Боялся и не хотел верить очевидному.