– Юки-сан, вы уверены, что мы пришли по правильному адресу? – Лично я так не думал. Это место почему-то пугало меня до чёртиков.
– Ага. – Он высунул руки из карманов и свободно двинулся ко входной двери. – Идём.
Выругавшись про себя, я подбежал к нему. Всё же не смог удержаться и схватил его за край пальто, стараясь смотреть себе под ноги, а не на мужчин. Юки-сан не стал меня отталкивать и позволил прицепиться к себе, точно я был нерадивым ребёнком, который и шага не может ступить без мамочки.
Внутри оказалось просторно. Не из-за большого пространства, а из-за отсутствия мебели как таковой – это был не чей-то дом, а выставочный зал. Лампочки горели тускло, практически не давая освещения, но экспонаты подсвечивались отдельно так, что их с лёгкостью можно было рассмотреть.
В одну сплошную кучу здесь собрали всё: картины, скульптуры, даже некоторые предметы обихода были поставлены на пьедестал. Всё это многообразие объединяло одно – золотой узор, расползающийся по ним точно паутинка.
– Кинцуги[15], - прошептал мне на ухо Юки-сан.
Мы всё ещё топтались в коридоре. Я запоздало заметил, что он уже скинул с себя пальто и вешал его на вешалку. Неловко я начал разворачивать свой шарф, путаясь в собственных руках. После холодной улицы помещение казалось немного душным, и пропитано оно было едким запахом благовоний, от которых меня зачастую начинало мутить.
– Не суетись, – выдохнул Юки-сан, но не было в его тоне ни капли усталости. Больше смахивало на то, что мои действия его веселили. – Подожди.
Он ухватил меня за руки и, оторвав их от шарфа, отпустил. Только после того, как убедился, что я больше ничего не пытался предпринять сам, он помог мне избавиться от надоедливого шарфа и вместе с тем от пальто. Мне стало неловко, и, переминаясь с ноги на ногу, я смотрел на его спину, скрывавшуюся за толстым белым свитером.
– Мне не пять лет, я и сам мог бы раздеться.
– Мне несложно тебе помочь, – улыбнулся он.
– Мгм.
Поспешил вслед за ним снять обувь и пройти в главный зал, где гости уже вовсю обступили экспонаты и обсуждая их с, как мне показалось, несколько наигранным серьёзным видом.
– Почему именно сюда? – с искренним любопытством спросил я, разглядывая мраморный бюст какого-то мужчины. Самая глубокая трещина, залитая золотом, начиналась от его отвалившегося носа и пересекала всю левую часть лица, уходя на затылок. – Я спрашиваю даже не про саму тему выставки. – Отвернувшись от бюста, я с лёгким недоумением взглянул на Юки-сана. Тот скрестил руки на груди, и взгляд его был устремлён куда-то в пространство, сквозь скульптуру. – Почему именно… это место? Как вы его нашли?
– Хозяйка выставки – моя давняя знакомая, – тихо произнёс он, отходя от бюста к картине на стене. Та тоже была изрезана на лоскуты, а после склеена. – Она сейчас беседует вон с теми молодыми людьми.
Юки-сан кивнул в сторону, при этом продолжая разглядывать туманный пейзаж, изображённый на порванном полотне. Я осторожно посмотрел в ту сторону и приметил группу из пяти человек. Четверо обступили молодую девушку и, внимательно слушая её, синхронно кивали и улыбались, когда того требовали обстоятельства.
Сама хозяйка вечера была… необычной. Точнее, имелось в ней что-то, что вызывало смутную тревогу и волнующий трепет в груди, но с одного взгляда было непонятно, дело в её экстравагантном стиле или в чём-то ином: прямая чёлка, волосы до середины шеи за исключением нескольких прядей, обрамлявших лицо и почти достигавших ключиц. Радужка её глаз напоминала мне глухую беззвёздную ночь, а уголки их были подведены алым, отчего глаза казались длиннее, а взгляд – хитрее. Пухлые губы были накрашены бордовой, почти чёрной помадой, след от которой остался на её бокале с вином. В какой-то момент девушка посмотрела в мою сторону, и в уголках её губ притаилась тень усмешки.
– Ого! – Это единственное, что я смог из себя выдавить.
Тем временем она быстро распрощалась с теми, с кем вела беседу минуту назад, и, залпом осушив бокал, двинулась в нашу сторону. Ростом она доходила мне до подбородка, но это не мешало ей смотреть на всех свысока.
– Нии-тян![16] – Широко улыбнувшись, она стремительно подлетела к Юки-сану и, обхватив того свободной рукой за шею, привстала на носочки. – Ты всё же пришёл!
Тот несколько опешил и не сразу заметил, как кто-то прицепился к нему. Вернув лицу маску холодного самообладания, он нежно приобнял её за талию. Она ластилась к нему, щекоча носом шею и что-то торопливо рассказывая. Я почувствовал себя чужим и лишним. Отвел взгляд и заприметил несколько диванчиков в самом углу. В голове промелькнула очаровательная мысль улизнуть от них и просидеть там до конца вечера, чтобы мне не сделалось паршивее.
15
Кинцуги – японское искусство реставрации керамических изделий с помощью лака, полученного из сока лакового дерева, смешанного с золотым, серебряным или платиновым порошком.