-Ве-е-едьма! - раздирая себе глотку, верещал он.
А девушка, до которой он так и не успел добраться, стояла и широкими глазами наблюдала за тем, как парень пытается вырваться из невидимых пут. Ну, и на меня тоже смотрела.
-Беги, дура! - кивнула я ей на дверь, - Долго его не получится держать, обкурился, а наркоманов в припадках не угадаешь!
Она подняла руку и, попятившись, начала тыкать в меня пальцем. Но потом все же опомнилась и, развернувшись, побежала так быстро, как только могла.
Я держала до последнего. Так долго, как только могла. Но мои силы тоже не безграничны. Резервы пустеют всегда быстро, даже если тебе кажется, что проходит вечность. Поэтому, когда энергии в моем резерве осталась лишь одна пятая часть, я решилась рискнуть - я отпустила его, чтобы тут же пронаблюдать картину, как обмякшее тело падает на пол. И по помещению разносится заливистый и громкий храп. И в ту же секунду я на сто процентов утверждаюсь в мысли, что кто-то конкретно накурился...
Глава 13
Вадим
Календарь явно говорил о том, что сегодня двадцатое июля. Особенный день. День, который я проигнорировать никак не мог. Я готовился к нему очень долго. Я продумывал каждую его минуту и очень сильно, до дрожи в коленях и до судорог в животе, волновался. Очень боялся, что что-то пойдет не так, или она не оценит то, что я для нее приготовил. День Рождения Лизы.
Я долго думал, что бы ей такого подарить, придумать было нелегко, ведь она призрак, которому нужно намного меньше, чем живым людям, но я все-таки справился. Пораскинув головой, я пришел к выводу, что единственное, что я в силах ей подарить - это эмоции! Радость и, возможно, даже счастье, внимание! Но все равно было очень переживательно, ведь ее реакции я предугадать не мог.
Готовился я, как уже говорил, долго и тщательно, продумывал каждую мелочь и старался делать так, чтобы она ничего не заметила. Это-то и было самым трудным.
Лиза
Этот день я ждала со страхом и надеждой. На что надеялась? На чудо, наверное. Чего боялась? Наверное, того, что чуда не свершится. Бояться и надеяться я начала еще заранее, за неделю до этого дня. Боялась и надеялась целыми днями и ночами, временами это переходило все границы, и я начала пытаться себя отвлекать. Вадим видел меня все меньше, ибо с ним меня почти никогда не бывало, но, думаю, это даже к лучшему, так как держать свои эмоции при себе у меня не выходило. Это было выше моих сил. А ему их видеть и перенимать было незачем. Он живой, так пусть живет спокойно.
И вот он наступил - мой День Рождения.
Смешно, правда?
Я бы посмеялась с вами, но почему-то не очень хочется.
В этот день я решила сделать то, что не очень хотелось делать, ибо могло все стать еще хуже, чем было. Но я рискнула, ведь встреча с родными, в то же время, могла мне и помочь. Я хотела их видеть, в конце концов, я еще не видела свою маму с животом, ведь до рождения сестры осталось всего ничего, месяца два, не больше.
Это было страшно. Совсем недавно я спасла девушку от изнасилования, а вот войти в свой дом было очень сложно. Почти невозможно. Но вот незадача - все невозможное возможно, поэтому пришлось все-таки преодолеть стену, что препятствием для меня никогда, если считать с момента моей смерти, не была.
В доме было непривычно тихо. Тихо, наверное, потому, что там не было меня. Ведь шум всегда создавали брат и сестра в квартире это семьи. А сестра - я, то есть - умерла, как вы знаете.
Было всего восемь часов утра. Выходной. Родители и брат сидели на кухне и пили чай. Если честно, я ожидала застать совершенно другую картинку. Ну вот кто не спит в восемь утра выходного дня? А они уже были бодры. Но грустны. И одеты они были во все черное. И собирались они, по-видимому, на кладбище. В принципе, это понятно, это ясно. Но для меня это стало громом среди ясно неба. Забыла я уже, что мое тело еще существует где-то в этом мире. И что к месту, где это тело захоронено, иногда приходят, чтобы вспомнить меня, чтобы навестить. Хотя, слово «существует» здесь явно было лишним. Тело не может существовать без души.
Брат неожиданно вздрогнул и повернул голову в мою сторону. Он смотрел так, будто видел. Я даже испугаться успела. Причем сильно. Я очень хотела, чтобы он отвернулся! Отвернулся и молчал!
К счастью, он будто мое желание услышал: тряхнул головой и отвернулся. Потом устало провел рукой по волосам и, отодвинув от себя тарелку с омлетом, поднялся с места.
-Пойду в комнату, пожалуй, позовите, как выходить будем, - сказал он родителям и вышел из комнаты.
У родителей тоже, по-видимому, аппетита не было, но они ели.
Они почти не изменились, не изменились с тех пор, когда я была еще жива, они были все такими же. Только... погрустнели, что ли? Живот маме, честно говоря, шел неимоверно, но смерть первой дочери все-таки оставила свои следы, морщины стали отчетливей и глубже. Надеюсь, моя сестра станет для них утешением. На папе моя смерть, впрочем, тоже следы оставила. Он немного, но постарел, но что меня успокоило, так это тот взгляд, который был у него каждый раз, когда он смотрел на мамин живот. В эти моменты у него на губах появлялась мимолетная, но, все же, улыбка, от него веяло такой теплотой и счастьем, что мне тоже хотелось улыбаться. Улыбаться несмотря ни на что!