Прошло десять минут спустя ухода брата. Отец поднял на маму глаза и улыбнулся. Тепло и лучисто, будто говоря: «Все будет хорошо. Я уверен, она счастлива там, и ей не надо видеть, как мы грустим, а у нас... все будет хорошо. Обещаю, любимая!». Его рука сжала ее руку, поддерживая. Мама тоже посмотрела на него. И тоже улыбнулась. Они всегда были красивой парой. Господи, пусть у них будет все хорошо, умоляю тебя!
Неожиданно они поднялись из-за стола.
-Данил, пошли! - твердым и спокойным голосом крикнул брату папа.
***
До кладбища они доехали быстро, я была с ними, но мне никакого транспорта не надо, я ведь призрак, душа без оболочки. Могилу нашли тоже быстро, похоже, ее местонахождение прочно отпечаталось у них в памяти на всю жизнь. А ведь я никогда здесь не была. Ни разу с момента смерти даже не думала сюда приходить.
Место моего захоронения было ухожено и аккуратно. Никаких сорняков, все чистенько и красиво. На памятнике, сделанном из белого мрамора, висела фотография, на которой была запечатлена я (ну а кто еще-то?). Эта фотография была сделана за три месяца до смерти. Был конец лета. Мы с Вадимом гуляли по ботаническому саду, и он, пока я не видела, сделал мой снимок на фоне березы. Воспоминания... Эх. Это все, что у меня осталось от моей прежней жизни. Грустно.
Спустя минуту после нашего пребывания, на моей могиле появились две белые розы. Красота неописуемая. Знаете, как приятно, что о тебе помнят даже тогда, когда тебя уже нет? Как приятно, что помнят такие мелочи, как цветы, которые тебе нравятся? Или такие мелочи, как любимые конфеты? Вот почему у призраков нет слезных желез? Даже разрыдаться нечем, несправедливо! Ведь так хочется.
***
К Вадиму я вернулась уже ближе к вечеру вся в терзаниях. Причем я никак не могла понять, между чем я терзаюсь. Хотя почему не могла? Могла. Я очень не хотела уходить от родных. Спасло мое нехотение уходить то, что я пообещала брату прийти вечером на крышу. И почему мне кажется, что он это обещание услышал? Нет, даже не услышал, а осознал. Ведь он не может меня слышать без моего на то позволения.
Мой подопечный выглядел загадочно, его вид меня даже чем-то заинтриговал, редко я видела его с таким хитрым и предвкушающим, хоть и немного нервным, выражением лица. А тот факт, что сегодня мне должно было, если б я не умерла, исполниться шестнадцать лет, заставлял меня заинтересованно наблюдать за действиями уже почти десятиклассника.
-Лизунь, а как насчет прогуляться? - улыбаясь, как наглый кошара, предложил он.
-Куда? - прищурилась я.
-Пойдем, тебе там понравится, - он выскочил за дверь, не дав мне опомниться, и обернулся, всем своим видом показывая, что от этой прогулки я не имею права отказаться.
Парень пошел по направлению к автобусной остановке, что меня удивило еще больше, ведь скоро, спустя какой-то час, должно уже было начать темнеть, а куда он решил намылиться - неизвестно. Мне же пришлось передвигаться самой, ведь когда двигался автобус - не двигалась я. Так как ни плоти, ни крови у меня не было.
Я закатила глаза. Ну, вот сколько можно уже ныть и жалеть саму себя? Как будто я не могу взять и переродиться! Привязана, видите ли, к своим близким! Нытик!
Как оказалось, курс Вадим держал за город. К своей бабушке, в деревню. Правда я решительно не понимала, почему это он вдруг, ни с того, ни с сего, сорвался. Ни разу ведь за ту половину лета, что уже прошла, к бабушке не ездил, а тут захотелось ему, да еще и под вечер. Но, когда автобус наконец-то добрался до желанного пассажирами пункта назначения, он меня снова удивил: Вадим отправился не в сторону бабушкиного дома, а в совершенно противоположную сторону. На мой вопрос «А куда?» он ответил предвкушающим «Сейчас увидишь!», что заставило меня нетерпеливо поежиться. Интересно ведь! Интуиция так и шептала, что меня ждет что-то особенное, и сегодняшний день к этому решительно располагал!
Парень двигался нарочито медленно, возбуждая мое любопытство все больше и больше. И оно возбуждалось, как бы пошло это ни звучало. Мне было так интересно, что же меня ждет впереди, что я готова была обогнать своего подопечного и побежать впереди него. Так же это был веский повод начать подгонять Вадима вперед, но я этим поводом не воспользовалась. Парню так нравилось наблюдать за моим нетерпением, что разочаровать его отсутствием этого самого нетерпения у меня не поднялась рука.