-Иди сюда, сладенький, - продолжила звать маленького зверька.
Неожиданно он откликнулся. Неуверенно начал ползти, прижимаясь к земле и пытаясь не привлекать к себе источник опасности.
-Умница. Иди ко мне, - и уже своему подопечному, - Вадим, он видит меня.
Парень незаметно кивнул.
-Куда?! - снова взвизгнул Василий Иваныч и направил прицел травмата на щенка.
Это и было его ошибкой, надеюсь, что ошибкой всей жизни. Вадим в одно мгновение повалил старика на землю. Тот же успокаиваться решительно не хотел. Начал брыкаться и попытался выстрелить уже в парня. Но один несильный, но все-таки удар в нос его боевой запал поубавил.
Послышался голос отца Вадима, который увидел своего сына, бьющего старика. И если сначала он подумал, что его сын решил просто-напросто избить мужчину, то двумя секундами позже он заметил и щенка, и травмат. Следом за отцом моего подопечного на помощь Вадиму подоспел один из соседей, который жил на той же лестничной клетке, что и старик. И этот сосед тоже был изрядно затерроризирован соседом, так как в квартире у него жила собака, которая, по мнению Василия Иваныча, слишком громко гавкала. Сергей Дмитриевич, как звали папу Вадима, помог сыну подняться и, забрав пистолет, поднял с земли своего выжившего из ума соседа. Щенок же сейчас сидел около меня и пытался унюхать... Ну, меня, наверное. Глупый, призраки ведь не имеют запаха.
Вадим уже отряхнулся. Парень был спокоен и смотрел на меня, правда, если кто на него бы и взглянул, то для них он смотрел на щенка.
Наконец, он отмер и, повернув голову, спросил у своего отца, который только что убрал телефон в карман:
-Пап, а можно щенка себе забрать? - и уточнил, - Насовсем.
-Если мама разрешит, то пожалуйста. Кстати, полицию я вызвал, скоро приедет.
-Спасибо, - Вадим улыбнулся и направился к щенку с явным желанием взять того на руки.
Животное не сопротивлялось и, как только Вадим своё желание удовлетворил, игриво лизнуло парня в щеку.
Зависть. Именно это чувство посетило меня в тот момент. Мне хотелось тоже почувствовать хоть что-то, пощупать что-то материальное, хотелось ощутить дождь, солнце, снег, град - все и сразу. Хотелось заплакать, в конце концов. Хотелось до отчаянного визга. Но это было невозможно, поэтому пришлось запихнуть свои эмоции куда подальше и сделать вид, что зависти будто и не было, будто все хорошо, будто мне легко быть мертвой. Жаль, что это была ложь.
Глава 5
Лиза
Да, раньше я говорила, что наблюдать за родными не буду, потому что боялась сорваться и показаться им, чего делать категорически нельзя, но не смогла, не сдержалась! Правда, при этом я четко осознавала, что не покажусь, дело ограничится только наблюдением. Ибо я не хотела, не желала мешать им жить, но и бросить их, уйти совсем тоже не могла. Моя привязанность к семье была слишком большой, я любила их во время жизни и продолжала любить после смерти, и эта любовь была путеводной ниточкой, которая соединяла наши души, делала их неразлучными всегда. И я поддавалась своей привязанности: часто, когда не нужна была Вадиму, или занятий с апостолом назначено не было, проверяла, как идут дела у родителей, брата, Юли.
Как оказалось, брат часто приходил на крышу. Да-да, ту самую, откуда меня скинул Дима. Иногда он просто сидел и смотрел на небо, а иногда разговаривал со мной. Он верил, что я рядом, верил, что наблюдаю за ним, и это была еще одна причина держаться. Держаться, чтобы не сломаться и не переродиться. Чтобы не дать полную волю эмоциям над своим разумом.
И, честно говоря, то, что про меня не забыли, что меня помнят, очень льстило и придавало сил для того, чтобы жить! Да, жить! Жить после смерти! И, клянусь, ничто не могло мне помешать это делать! Я жила несмотря ни на что! Училась, наблюдала за повседневной и такой привычной жизнью других людей и жила сама, жила эмоциями. Мне даже иногда удавалось ненадолго забыть трудности этой самой жизни. Забыть, что я не такая, как они, что я умерла.
В один из вечеров, когда Данил сидел на крыше и опять разговаривал со мной, рассказывал о новостях, произошедших в его жизни (мне, к слову, единственной доверили тайну их отношений с Юлей), а я ему отвечала, чего, правда, он не слышал, я заметила одну очень интересную вещицу. Сначала мое сознание отметило, что это что-то там лежит, причем уже достаточно долгое время, а потом я эту вещицу рассмотрела поподробней. Оказалось, что это ни что иное, как брелок. Причем именной. Причем этот брелок я видела уже не единожды. Угадайте, у кого? Правильно, у Димы! Похоже, то, чем он так дорожил, потерялось как раз в тот момент, когда он скидывал меня с крыши.