Вот ведь мужик, на все руки мастер!
— Ментам не говорил? — спросил я.
— Я на «Святую Варвару» работаю, а не на ментов, — хмыкнул Пахом. — Мое дело — дать информацию, а уж вы с Викентьевной ею распоряжайтесь.
— Что–то случилось? — с любопытством спросила Таня Чернова, когда, положив трубку я начал обдумывать услышанное. Мы с ней сидели за компьютером, надо же было просветить абсолютно несведущего в компьютерных играх человека. Я ей, как раз, «Хайден энд Дэнжерс» показывал.
— Ой, Витя, это так загадочно! — ее без того кажущиеся огромными за толстыми стеклами очков глаза, округлились неимоверно, когда она услышала пересказ разговора. Я же, извинившись, вновь потянулся к телефону.
— Дежурный по ОВД старший лейтенант Михайлов, — раздался в трубке знакомый голос. Что называется, на ловца и зверь бежит.
— Частный детектив Виктор Сковорода, — не менее официально обозвался я. — Я понимаю, это ты маньяком занимаешься?
— Им, можно сказать, все занимаются, так он нас достал, — посетовал Михайлов. — А ты что, явку с повинной оформить хочешь?
— Не дождетесь. У меня просто Дубов из головы не идет. Он же в эту фирму два месяца наведывался и, как выяснилось, не только в рабочее время. И Женьке Горюнову он долго мозги парил. Может, и туда ночами забирался?
— Слушай, Сковорода, отцепись ты, в самом деле, — зевнул в трубку Михайлов. — У нашего снайпера не прослеживается никакой связи с жертвами. Так что, через этого «жмура» с липовым паспортом на него не выйти.
— С липовым паспортом? — ошалело переспросил я.
— Начальнику ОВД, кстати, очень ты не понравился, — кажется, почувствовав, что сболтнул лишнее Михайлов посуровел голосом. — Так что не суйся в это дело, мой тебе добрый совет.
Поскольку трубку собеседник положил, мне осталось сделать тоже самое.
— Вот уж, действительно, — посетовал я, — раззявам Бог не помогает. А я‑то хотел услугу родной милиции оказать.
— Все интересней и интересней, — услышав про фальшивый паспорт Дубова всплеснула ладонями Таня. — Кто же он такой и что ему там понадобилось?
— А вот на этот вопрос, дорогой Ватсон, нам и предстоит ответить, — глубокомысленно изрек я и предложил. — «Баккарди» хочешь?
— Если чуточку, — засмущалась гостья. — Витя, мне же еще в гостиницу надо.
— Какая, к черту гостиница, — возмутился я наполняя бокалы, — когда перед нами во всех своих ужасающих подробностях предстает картина тягчайшего преступления, которое так и вопиет об этом… О необходимости его раскрытия.
Таня смущенно хихикнула.
— Ну, если только из–за необходимости раскрытия, — согласилась она. — А мы его прямо сейчас и раскроем?
— Прямо, может, и не раскроем, но необходимые следственные действия будем предпринимать.
Во–первых, я отправил сообщение на пэйджер Горюнова — дома, в отличие от офиса, телефона у того не было — «Женя, если будешь завтра на работе, сразу позвони Виктору Сковороде». По собственному опыту я знал, что людям творческим, выходной — не выходной.
Во–вторых, позвонил домой Володе Семенову с вопросом работает ли завтра ментовский тир. Помятуя мое обещание дать пострелять из «Эфы» ругаться заспанный Вовка не стал.
— Значит, завтра во второй половине дня и постреляем, — пообещал ему я. — Жди, перезвоню.
— А теперь, Танюша, мы с чистой совестью можем вернуться к этому распроклятому нефтеперегонному заводу, — вновь усаживаясь за «Хайден энд дэнжерс» предложил я, но моя гостья успевшая опустошить первый бокал уже сонно клевала носом.
— Знаете, Витя, — покачала она головой, — я, наверное, спать пойду.
— Тань, давай кофе сделаю. Мне без тебя никак не справиться.
— Так устала сегодня, — жалобно посетовала она. — Игрушка интересная, но я спать хочу.
— Интересная, но я с этим заводом уже полгода мучаюсь, — посетовал я провожая Таню к отведенной ей спальне. — Вроде, по плану действую, как приказано.
— Так они же, спецназовцы ваши… — переступив порог спальни остановилась Таня. — Вы же мне их биографии показывали. Там половина в спецназ пошло, когда были разжалованы или лишены наград за невыполнение приказа. Спокойной ночи.
— Спокойной… — машинально ответил я и оказался перед запертой дверью. Потом вернулся к компьютеру.
Наверное пословица права и устами младенцев, действительно, глаголет истина. Просидев три часа за клавиатурой, наплевав на все и всяческие приказы, я раздолбал проклятый нефтеперегонный завод к чертовой матери. Уснул в эту ночь совершенно счастливым.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
С Горюновым встретились около десяти утра.
— Жень, заказчику своему ты эскиз показывал, на компьютере и распечатку давал посмотреть. Не можешь ее мне на время дать?
— А зачем тебе? — удивился он и выбрал одну бумажку из папки валявшейся сбоку от компьютера.
— Осторожно, — предупредил я, вынимая из кармана полиэтиленовый кулек для образцов. — Не переживай — только из любопытства. Просто хочу узнать, кто он такой, этот Дубов.
На этом утренние следственные действия прекратились, мы с Таней Черновой вернулись домой, а потом я пару часов поводил ее по городским достопримечательностям.
Перед обедом, запершись в нашей с Варькой крохотной лаборатории, я обработал добытую у Горюнова бумажку раствором азотнокислого серебра и поместил под ультрафиолетовую лампу. При виде тут же проступивших темно–коричневых следов гостья моя разохалась и разахалась в таком восхищении, что я возблагодарил Бога за свое неуемное любопытство. Не зря просил Варьку научить меня снимать отпечатки пальцев.
Некоторое время потратил на то, чтобы переснять каждый отпечаток в отдельности при помощи цифровой фотокамеры. Потом еще немного на то, чтобы обработать файлы в компьютере и вывести на печать. Наконец, угостив Таню обедом, позвонил Семенову. Пора было идти в ментовский тир.
С «Эфой» в руках, да еще в обществе дамы Семенов был бесподобен. Патронов я не пожалел и Вовка сегодня превзошел самого себя. Таня визжала и затыкала пальцами уши при каждом выстреле, а когда пальнуть предложили ей самой, замотала головой в неподдельном ужасе.
— Ты мне «пальчики» кое–какие не проверишь? — «промежду прочим» спросил я, когда выходя из тира мы втроем дружно свернули в сторону ближайшего кафе.
— Давай уж, вымогатель, — милостиво согласился тот и продолжил прерванный разговор. — Нет, Танечка, вы не правы. Пистолетом «Эфу» называть ни в коем случае нельзя. Пистолет и револьвер это, две ужасно–ужасно больших, как говорится, разницы.
Под аккомпанемент Вовкиной лекции мы дружно зашагали в сторону недавно открывшейся в центре города пиццерии. Кормили там отлично и совсем не дорого. Цены на пиво, правда, были совсем безбожные.
— Володя, — посреди трапезы Таня проявила вдруг недюжую память, — Виктор вчера рассказывал, как вы на место убийства приехали. А почему вы сразу про «Маузеры» говорить стали? Я думала, из них только в гражданскую войну стреляли.
— А «Маузер» — ХсП, а «Маузер» — ФЕГ! — с места завелся Вовка. — Это же достаточно новые пистолеты, Танечка! Они, правда, под девятимиллиметровый патрон, но масса современного оружия изготовлена и под 7,63 «Маузеровский». Например американский пистолет–пулемет «Генц».
— Штурмовой пистолет, — машинально поправил я. Так Варька называла единственный «Генц», который хранился среди прочего оружия в нашем тайнике за шкафом с «Баккарди».
— То, что у него одна рукоятка еще не значит, что это пистолет, — снисходительно усмехнулся Вовка. — Детективу такие вещи знать полезно.
— И патроны у него сорок пятого калибра «Кольтовские», — рассердился на последнее замечание я. — Отдача, знаешь, какая? Я что, сорок пятый от меньшего не отличу?
— Он четырех разных калибров выпускается, олух ты царя небесного!