— Ты всегда добиваешься успеха подобным образом? — спросил Шейн. — Или ты и впрямь считал, что можешь вырубить меня и подписать контракт с Колфэксом, пока я не успел тебе нагадить? Ты хотел узнать, кто нуждается в помощи? Ты нуждаешься в помощи.
— Проклятье, проклятье! — лицо Блэка исказилось.
— Ты в любой момент можешь поступить в медицинскую школу, — холодно сказал Шейн. — Докторов у нас не хватает.
— Профессиональных квотербеков тоже не хватает, — пробормотал Блэк. — Им платят немножко побольше.
Он принялся яростно колотить себя кулаком по колену.
— А ведь я мог!… Я мог, если хотя бы год поиграл в «Уорриорз»! Тому парню, на чье место я мог бы прийти, уже исполнилось тридцать шесть лет. Я мог бы стать самым…
— Прекрати истерику, — сказал Шейн. — Я же говорил: еще не все потеряно. Все зависит от тебя. Я объясню тебе ситуацию, Джонни. Полицейские не будут копаться в этом деле, то же самое относится к деканату и к твоей спортивной секции. Мой клиент хочет узнать, кто сделал то, что произошло, чтобы это никогда не повторилось. До тех пор, пока ты не начал махать кулаками, у меня не было твердой уверенности, что ты замешан в этом деле, зато теперь она появилась. Перед самой игрой пришли большие ставки на «Джорджию» — главным образом через букмекера, который к тому времени испытывал недостаток в свободных финансах. Ему пришлось позвонить моему клиенту, чтобы получить двести тысяч долларов и расплатиться с выигравшими. На машину, которая везла деньги, был совершен налет, и двести тысяч растворились в воздухе.
— Двести тысяч… — прошептал Блэк.
— Рад, что ты меня слышишь. Все совпадает. Мой клиент смотрел вторую половину матча по телевизору. У него хороший нюх, и он учуял запах жареного целых четыре раза.
— У меня расстроилась координация, — угрюмо сказал Блэк.
— Она расстроилась четыре раза подряд. Правда, это могло быть случайностью, даже если принять во внимание ставки на «Джорджию». Но если прибавить к этому еще налет, то случайность исключается. Я убежден, что ты четыре раза сыграл нечисто, Джонни. Может быть, профессионал вроде Колфэкса просмотрит запись и обнаружит изменения в твоем стиле, которые выдадут тебя. Это сейчас не так важно. В профессиональной лиге не жалуют букмекеров и тех, кто связан с букмекерами. Все, что от меня требуется, это сказать Колфэксу имя моего клиента и ознакомить его с итоговыми выплатами по ставкам, и тогда прощай контракт! Мне требуется не больше доказательств твоей вины, чем Колфэксу — доказательств твоего профессионализма. Он поблагодарит тебя за теплое пиво и уедет навсегда.
Лицо Блэка окаменело.
— Пожалуйста… — с трудом прошептал он.
— Хороший знак, — заметил Шейн. — Если ты смотрел старые фильмы про гангстеров, то ты, наверное, думаешь, что к тебе заявятся Джимми Кэган и Джордж Рафт и начнут обрабатывать тебя бейсбольными битами. Времена изменились. Не то чтобы этим вовсе не занимаются, но энтузиазм как-то поиссяк. Расскажи мне, что произошло, Джонни.
Блэк мотнул головой.
— Не могу. Я обещаю: это больше не повторится.
Шейн выругался.
— Если я подпишу контракт с «Уорриорз», это не повторится независимо от моего желания! — горячо сказал Блэк. — Никто не сможет вынудить профессионала пойти на такое.
— Ты меня не интересуешь, — проворчал Шейн — Меня интересует тот, кто толкнул тебя на это, — он снял трубку телефона, укрепленного сбоку сиденья. — Какой в «Лямбда Фи» номер телефона? Я уверен, что Колфэкс еще там.
— Какая вам от этого выгода? — тихо спросил Блэк.
— Никакой. Но и убытку тоже никакого — просто рутинная работа.
Блэк пристально посмотрел на Шейна, пытаясь понять, насколько искренни его намерения. Люди, игравшие с Шейном в покер, часто задавали себе тот же вопрос и, как правило, ошибались.
— Ты сделал это не ради денег, — сказал Шейн. — Слишком много им пришлось бы заплатить. Остается только шантаж. Если ты скажешь мне правду, то у тебя еще есть шанс выпутаться с моей помощью, причем бесплатно.
Блэк глубоко вздохнул, и сразу стало видно, что он еще очень молод.
— Его зовут Винсент Донахью, — сказал он. — Он сказал, что больше не будет звонить, но я уже не такой младенец, чтобы поверить ему. Я знаю: в следующем году он позвонит снова, и тогда мне придется уйти из футбола. Поэтому-то я и хочу сразу выжать из Колфэкса как можно больше денег. Вы думаете, мне было легко изображать из себя восковую статую на поле? После матча ребята бросали на меня косые взгляды. Мне пришлось сказать, что у меня была судорога предплечья.