Лю Кенг ушел от высокого удара ногой, который попытался нанести Джонни, мгновенно опустился на корточки, выбросил левую ногу в сторону и закрутил самого себя на месте, как гигантский волчок.
Джонни Кейдж высоко подпрыгнул, пропуская подсекающую ногу Лю, после чего отбежал на несколько шагов.
– Поздравляю тебя, старина! – воскликнул Джонни. – Ты в прекрасной форме. Но этот трюк – слишком старый. Мне и самому не раз приходилось проделывать его на съемочной площадке.
– Запомни, Джонни, – очень серьезно ответил Лю Кенг. – В боевых искусствах самые старые приемы являются наиболее ценными. Продолжим!
– Не имею ничего против, – отозвался Джонни Кейдж. – Ого! Я вижу: ты решил поработать в открытой стойке!
Действительно, Лю Кенг опустил руки вдоль тела и на лишь слегка согнутых ногах, не спеша, приближался к сопернику. Голова его была чуть опущена, а в глазах появился необычайный блеск.
– Ну, знаешь! – удивился Джонни. – У тебя глаза сейчас почти как у лорда Рейдена, когда он сердится.
Лю Кенг ничего не ответил. Он приблизился на расстояние удара, но не нанес его. Зато атака Джонни Кейджа не заставила себя ждать. Тот обрушил на грудь и живот друга-соперника град не очень сильных, но точных и все-таки чувствительных ударов.
Лю Кенг только усмехнулся в ответ:
– Не бойся, Джонни, бей в полную силу.
Сила ударов Джонни удвоилась, но он продолжал бить только в корпус, щадя своего друга. И вдруг, увлекшись атакой, Джонни подпрыгнул и попытался в прыжке ударить Лю Кенга ногой в грудь.
Левая рука Лю рванулась вверх и перехватила щиколотку Джонни. Джонни потерял равновесие и, неловко взмахнув руками, тяжело упал на спину.
– Все-таки морской песок – это не самое мягкое татами... – только и смог вымолвить он.
А Лю Кенг уже как ни в чем не бывало, протягивал ему руку.
– Вставай, приятель. Ты не ушибся?
– Как будто не очень.
Джонни Кейдж довольно проворно вскочил на ноги, лишь слегка поморщившись.
– Итак, что это было? – деловито осведомился он у Лю Кенга.
– Обыкновенный цигун.
– Я много слышал о цигуне. Это очень интересно.
– Тебе-то что в нем за интерес? Кино ведь из цигуна не сделаешь!
– Это почему же? – удивился Джонни Кейдж.
– Потому что главные чудеса рукопашного боя невозможно показать на киноэкране. Они происходят внутри человека и со стороны не видны.
– Может, все-таки можно что-то придумать? – разочарованно спросил Джонни Кейдж.
– Ну, представь себе, Джонни, что нас сейчас засняли бы на пленку. И что? Все равно зритель сказал бы, что все подстроено заранее, мол, ты специально мне поддался.
– Ничего себе, поддался. Да ты мне ногу, как клещами сдавил.
– Если ты начнешь это объяснять с экрана, зритель будет еще больше смеяться.
– Вообще-то, ты прав.
– Конечно, прав, – Лю Кенг грустно развел руками. – К сожалению, когда американец или европеец начинает заниматься боевыми искусствами, его интересует прежде всего их внешняя сторона. Между прочим, фильмы, наподобие тех, в которых ты снимаешься, тоже играют в этом определенную роль. А мне бы хотелось открыть свою школу боевых искусств, в которой ученики с самого начала стремились бы к духовному совершенству.
Казалось, что Джонни Кейдж немного обиделся.
– Мне кажется, что в отношении моих фильмов ты не совсем прав. Признаю, что внешняя форма в них преобладает, но, так или иначе, они пробуждают у ребят интерес к карате, кунг-фу, джиу-джитсу и так далее, то есть первый этап боевых искусств они постигают именно с помощью фильмов. А потом – это уже твоя задача – объяснить им на тренировках, что настоящий мужчина должен уметь не только голыми руками разбивать кирпичи, но и многое другое. Разве я не прав?
– Пожалуй, прав, – на этот раз не мог не согласиться с другом Лю Кенг.
– Поэтому я пригласил тебя и Риту, – продолжал Джонни Кейдж, – чтобы вы помогли мне оценить мой последний фильм, и, если вы согласитесь, следующий фильм мы могли бы снять вместе.
– Мне нужно подумать.
– Конечно, подумай. Тем более, для того, чтобы ты мог открыть школу, тебе понадобится немало денег. Притом, не торопись с ответом, Лю. Даже если ты не захочешь сниматься, я все равно смогу одолжить тебе нужную сумму. Именно одолжить, а не подарить, так что ничего обидного в моем предложении нет.
– Ты заговорил о деньгах, – медленно проговорил Лю Кенг, – а монахи-наставники, которые воспитывали меня в монастыре, к деньгам всегда относились так, будто их на свете не существует. И один из них мог держать свое тело на весу, опираясь лишь на кончик указательного пальца. В этом положении он мог оставаться десять минут. Он никогда не спал и проводил целые ночи в медитации.