– Ну все, обжоры! Теперь нам на самом деле пора отправляться в Обитель.
Стражники недовольно зашумели, но стали собираться в путь.
– Эй! – крикнул один из них, шатаясь от выпитого вина. – Кто-нибудь видел мой меч?
Одноглазый монах, который был трезвее остальных, услужливо поднес пьяному гвардейцу его оружие. Стражники разбрелись по двору, некоторые из них также взяли в руки факелы. Другие набивали кожаные мешки остатками пиршества. Каждый из них был занят своим делом, поэтому никто из гвардейцев не обратил внимания на то, что во дворе появился еще один человек в черном плаще. Только двое заметили его: связанная девушка и одноглазый монах.
Незнакомец остановился на середине двора, откинул капюшон и оглушительно свистнул. Удивленные стражники посмотрели на невесть откуда взявшегося незнакомца.
– Узнаете меня? – спросил Лю Кенг.
Узнав грозного пришельца, совершившего ужасное святотатство, монахи застыли на месте. Их обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, они боялись этого чужака, умевшего убивать голыми руками, с другой, они видели, что он безоружен, хотя и не знали, что под черным плащом Лю Кенга, на спине, был спрятан самурайский меч, сила которого заключалась не только в остроте клинка. Сами же монахи- воины вооружены, и их численное превосходство было бесспорным.
Догадавшись, какие мысли сейчас приходят на ум гвардейцам, Лю Кенг предостерегающе поднял руку и произнес:
– Не советую вам нападать на меня. Вы слишком пьяны. Отдайте мне девушку. Я развяжу ее, и мы спокойно уйдем. Вы сможете сказать своему Магистру и Жрецу, что девушка бежала, прежде чем вы добралась до постоялого двора.
Но самый пьяный гвардеец вдруг высоко поднял свой меч обеими руками и, спотыкаясь, бросился на Лю Кенга. Не двигаясь, Лю ожидал, пока тот приблизится на необходимое расстояние, после чего с разворота ударил стражника пяткой в голову. Удар оказался смертельным.
Видимо, сработал стадный инстинкт, потому что все гвардейцы дружно набросились на Лю Кенга. Но выпитое вино сыграло с ними злую шутку: их ноги заплетались, а движения были неточны.
Без особого труда Лю Кенг выскользнул из кольца нападающих и отбежал к колодцу, находившемуся в углу двора. Гвардейцы были довольны, что чужак сам загнал себя в угол, но их радость оказалась преждевременной. Лю просто позаботился о том, чтобы прикрыть себе тыл.
Стражники бросились за Лю Кенгом, предвкушая легкую победу и размахивая мечами. Увернувшись от первых двух обрушившихся на него клинков, Лю свалил их хозяев своими набитыми до твердости камня кулаками.
Но это не охладило пыл остальных нападавших. Пространство между колодцем и изгородью, в котором находился Лю Кенг, было достаточно узким, и стражники могли атаковать не больше, чем по двое.
Еще два меча сверкнули в воздухе. Лю отступил на шаг назад, схватил стоявшее на срубе колодца тяжелое дубовое ведро на железной цепи и опустил его на голову ближайшему из нападавших. Тот упал на землю, стоявший за ним гвардеец споткнулся о его тело, и Лю Кенгу хватило одного прямого удара ногой в переносицу, чтобы покончить с четвертым стражником. Теперь нападавших осталось только шестеро, если не считать одноглазого монаха-воина, который, судя по всему, лезть в драку не собирался.
Лю Кенг вскочил на край колодца и крикнул обозленным гвардейцам:
– Кто следующий, доблестные воины?
Похоже, все происходящее его забавляло.
На этот раз вперед вырвался тот стражник, который был у нападавших за старшего. Он оказался вооружен длинным, ярко пылающим факелом, которым попытался поразить Лю Кенга прямо в лицо. Лю пригнулся и перехватил посередине ручку факела. После этого он сделал вид, что хочет вырвать горящую палку из рук нападавшего. Гвардеец крепче вцепился в свое оружие, может быть, даже крепче, чем следовало, потому что Лю Кенг схватился за факел и второй рукой, а потом дернул его так сильно, что гвардеец перелетел через сруб колодца и исчез в его холодной глубине.
Подогреваемых винными парами пятерых уцелевших монахов не остановило даже то, что погиб их командир. Они продолжали атаковать.
Лю Кенг вновь выбежал на середину двора. Гвардейцы на нетвердых ногах бросились за ним. Тактика притворного бегства никогда еще не подводила Лю, и он решил воспользоваться ею и на этот раз.
Смысл уловки заключался в том, что противник теряет бдительность, думая, что убегающий действительно испугался. Лю старался бежать не слишком быстро, чтобы преследователи не очень от него отставали. Притом бежал он прямо по направлению к костру, в огне которого стражники зажигали свои факелы.