— Здесь нет никакого подвоха.
Голос приблизился, расплывчатое пятно непроглядной тьмы — тоже. Цуй сообразил, что голос исходил именно от него. Юноша прижался спиной к кирпичной стене хижины.
— Я пришел просить тебя о помощи, — проговорил призрак Йон Парка. — Божественный дух Ю послал меня в мир живых отомстить за мою смерть… с твоей помощью.
— Нет, — простонал Цуй, — это у меня от горя разум помутился.
Продолговатая часть темного пятна протянулась к нему, и хотя Цуй не заметил ничего похожего на пальцы, он почувствовал на плече леденящий холод.
— Я не иллюзия, сынок, — сказал Ион, подходя ближе, — я — бессмертная душа Йон Парка, бессмертная и беспомощная, потому что бесплотная. Я не могу ни к чему прикоснуться. — Теперь этот леденящий голос звучал совсем рядом с ухом юноши. — Я не могу никого убить. Поэтому, сынок, мне нужно твое тело.
— Ты… хочешь получить мое тело? Но как?
— Я вселюсь в него на время. Чтобы мой дух и мое мастерство стали твоими, а твой разум и твое сердце останутся при этом такими, как они есть — добродетельными и незапятнанными.
— Навсегда? — спросил Цуй. — Ты останешься во мне навсегда?
— Мы с тобой станем единым целым, — прошептал Йон Парк, — но лишь до тех пор, пока миссия моя не будет исполнена. Потом я удалюсь и обрету покой, а ты вернешься к матери, к обычной своей жизни.
— Мать, — проговорил Цуй, соскальзывая с кровати, — мне надо разбудить ее и все ей рассказать.
Холодная рука застыла перед Цуем, преграждая ему путь.
— Нет, сын мой!
— Но почему? Мама захочет знать, что ты… что с тобой стало. Ну, что ты еще в каком-то смысле живой.
— Нет, сынок, — проговорил дух Йона, — я не живой. Она не сможет ни видеть меня, ни слышать. Путь каждой души после смерти предначертан свыше, и божественный Ю сделал так, что лишь ты можешь со мной общаться. Никто, кроме тебя, ничего обо мне не сможет узнать.
Цуй вновь покачал головой.
— Этого просто не может быть. Я, верно, сошел с ума.
— Нет, ты не прав, это может быть, и это есть, — отозвался Йон.
Цуй взглянул на него еще раз — очертания тени трансформировались. Ее ноги, грудь и голова оставались непроглядно черными, но те места, где должны были быть руки и плечи, щеки и рот, стали отливать золотом, а на лбу и вокруг темных глаз обозначилась человеческая плоть. Пальцы рук тоже стали золотистыми и протянулись к юноше.
— Ю наделил меня силой одного из своих подданных, — сказал дух, сливаясь с телом своего сына. — В придачу к тем способностям, которые я передаю тебе, от моего бессмертного божественного благодетеля ты получишь особые качества, которые помогут тебе отомстить за мою смерть.
Когда дух отца вселялся в него, смешиваясь с его собственным естеством, тело Цуя похолодело и онемело. Его руки, казалось, покрылись золотистыми перчатками, на лицо и шею плотно легла золотая маска, которую закрыл темный капюшон, ноги и торс облеклись в черный костюм ниндзя.
— Держись молодцом, — сказал Йон.
Цую стало теплее, он больше не ощущал страха. Юноша поднялся с кровати и взглянул на свои руки.
— Да, — сказал он, пробежав пальцами по перчаткам, закрывавшим руки. — Теперь, мне кажется, все в порядке.
Юноша легкой, неслышной походкой подошел к окну, присел на корточки и направил вытянутый кулак в сторону стоявшего во дворе дерева. Не успел он об этом подумать, как из его запястья вылетела короткая, острая стрела. Просвистев в воздухе, она попала в дерево, пробила его навылет и врезалась в стоявшее за ним ведро со льдом.
Цуй распрямился.
— Я готов, отец, — сказал он, — готов обрушить свою ярость на тех, кто предал тебя страшным мукам… ярость Скорпиона!
Написав матери записку с просьбой не волноваться за него, Цуй неслышно вышел из хижины через окно, и его поглотила ночь.
Глава 22
Готовый ко всему и осторожный, Рэйден пристально следил за тем, как все четыре мощные руки Горо угрожающе сжимались и разжимались. Пальцы их судорожно хватали воздух.
— Не вздумай пошевелиться, бог грома! — прогрохотал Горо, его заостренные уши сдвинулись чуть вперед, в злых красных глазах полыхал огонь ненависти.
— Да, — сказал Шен Цун Рэйдену, — давай продлим очарованье нашей встречи, или она тебе не по душе? Она уже давно должна была состояться, хотя, честно говоря, я был бы не против отложить ее еще на чуток.
— Ты уж прости меня, что я так тебя разочаровал, — не без доли ехидства ответил бог грома.
— Ты не так меня понял, — сказал Шен Цун. — Я вовсе не разочарован. Ведь не все могут, как ты, появляться где угодно с такой легкостью. Шао Кан был недоволен тем, что произошло, и ему пришлось нас сюда телепортировать. Сам понимаешь, сколько энергии потребовалось повелителю, чтобы распространить свои чары за пространственный барьер между мирами.
— Он не повелитель, — резко возразил Кун Лао.
— Ну, может быть, он и не является твоим повелителем… пока, — ответил Шен Цун, на несколько шагов приблизившись к богу грома. Блеск, исходящий из глаз Рэйдена, осветил кожу колдуна, на которой стало еще больше морщин, его потускневшие глаза, чуть сгорбленную под тяжестью расшитого халата фигуру. Стоя рядом с Шен Цуном и глядя на него, можно было почувствовать витавший в воздухе привкус смерти. — Чтобы Шао Кан смог нас сюда перенести, мне пришлось отдать ему еще одну частицу своей души, — дребезжащим старческим голосом произнес колдун. — Хорошая же новость, Рэйден, состоит в том, что, когда Горо тебя одолеет и мы отошлем твою божественную душу во Внешний Мир, не только моя душа полностью восстановится, но Шао Кану достанет душ для того, чтобы осуществить давно задуманное вторжение в Земной Мир. Впрочем, — взгляд его безразлично скользнул по лицам собравшихся, — мне не вполне ясна суть его замыслов. За полторы тысячи лет жизнь здесь сильно изменилась. Кун Лао сделал шаг вперед.
— Шен, эта борьба бессмысленна. Зло не может стать ни выходом, ни решением. Будь заодно с нами.
— Ты хочешь, чтобы я вступил в Орден Света? — усмехнулся Шен Цун. — Ты слишком долго жил в глуши, монах. Да и душу мою мне хотелось бы восстановить.
— Мы сможем тебе в этом помочь, — продолжал Кун Лао. — Шао Кану она не принадлежит. Он ее лишь хранит. А мы сможем помочь тебе получить ее обратно.
Шен Цун слегка поклонился.
— Спасибо тебе, верховный жрец, но я хотел бы не только вернуть себе все частицы своей души, но и помогать Шао Кану править миром. Думаю, даже ты в состоянии понять, насколько меня манит такая перспектива.
— Шао Кан тебя раздавит, — проговорил Рэйден.
— Не болтай ерунды, — сквозь сжатые губы презрительно процедил Шен Цун. — Если уж речь зашла о том, кто кого раздавит. — Горо, тебя ждет работа!
— О да! — прорычал монстр, нагнул голову и, как бешеный бык на тореадора, помчался на Рэйдена.
Сверкнула молния, в ярком блеске которой бог грома растворился, чтобы вновь материализоваться на вершине дерева, а Горо тем временем всеми четырьмя лапами схватил пустоту.
— Л Кун Лао-то прав, Шен Цун! — донесся сверху голос Рэйдена. — Единственный путь спасения для тебя — встать на его сторону!
— Я бы на твоем месте сейчас в последнюю очередь думал о моем спасении, — со злостью ответил Шен Цун.
Пока колдун говорил, могучие ноги Горо успели затормозить. Монстр бросил испепеляющий взгляд на Рэйдена, подошел к толстому дереву, на вершине которого тот стоял, и с размаху ударил кулаком по его стволу в три обхвата. Ночь раскололась от треска рушащегося лесного гиганта, во все стороны полетели ветви и сучья. Рэйден спрыгнул вниз — прямо на плечи Горо, легко оттолкнулся от них и молнией взмыл на вершину другого дерева. Горо злобно зарычал, развернулся и бросился к нему, но, подкошенный молнией, которую метнул в него Рэйден, растянулся на земле.