И судья стукнул деревянным молотком!
Офицер ухмыльнулся и заметил:
- Мы его уже пороли... Впрочем, в отрог мальца, до порки?
Судья кивнул:
- Да порка будет завтра! А пока пусть посидит в камере!
Мальчишку ткнули штыком в затылок и конвоир прикрикнул:
- Иди!
Сережке пришлось, тянуться в кандалах. И несколько верст. Тяжелые цепи натирали руки и ноги, мальчику, который ослаблен поркой это тяжело. И пацан едва волочился. А его подгоняли, и покалывали штыками между лопаток.
Кое-как голодный, измученный, мучимый жаждой мальчишка добрался до городской тюрьмы. Там его встретили несколько благодушнее. Сняли кандалы, потом снова вывили воды, и отправили брить голову. Мальчишка чувствовал, себя очень скверно. Сбрили волосы острой бритвой. Это неприятно, кожа на голове расцарапалась. Без мыла брили, под холодной водой. Болезненная процедура. Потом мальчишку повели в тюрьму. Внутри воняло. Но все же не в подземелье, немного теплее. Надзиратель приказал: - В детское его!
Сергей ощутил облегчение. Да и без кандалов немного веселее. Его затолкнули в камеру. Там была целая дюжина мальчишек от десяти до пятнадцати лет. Все стриженые, в лохмотьях, почти все босиком, кроме старшего, который был в разбитых сапогах.
Старшой посмотрел на Сергея. Худенький, но жилистый мальчик, со свежевыбритой головой, и иссеченной спиной. В одних лишь шортах. Мозолистые, от долгого хождения босиком ноги, загорелая кожа, свежие следы от кандалов.
Мальчишка произнес цедя:
- Ты вор?
Сережка честно ответил:
- Нет! Я циркач!
Старшой мальчишка, несколько смахивающий на цыгана, прошипел:
- Можешь, пройтись на руках!
Сережка, просто ответил:
- Могу!
Старшой пробулькал:
- Так пройдись!
Сережка тяжело вздохнул:
- Я устал, и могу сделать всего несколько шагов!
Цыган рявкнул:
- Делай!
Мальчишка взял и встал на руки. Немного кружилась от голода, жажды, побоев, и усталости голова.
Но Сергей нашел себе силы пройтись по рукам, и с яростью сделал сальто.
Цыган одобрительно кивнул и произнес:
- Садись со мной!
Сережка уселся. У него отваливались ноги, после пути в тяжелейших кандалах. Цыган приветливо улыбнулся, достал кусок хлеба и сала с луком.
Предложил:
- Поешь!
Сергей облизнулся и попросил:
- И воды еще!
Цыган усмехнулся:
- Вода есть! Попей, поешь!
Сергей взял в руки кувшин, и попил воды. Она была теплой, и не слишком свежей. Но мальчик жадно выпил почти весь кувшин. Потом поел сала, луки и хлеба.
Почувствовал себя лучше. Цыган спросил:
- А за что ты попал сюда?
Остальные мальчишки загалдели:
- Да расскажи нам!
Сережка принялся все как есть рассказывать. Хлопцы внимательно слушали, задавали вопросы. Потом когда Сережка кончил, цыган заметил:
- Да жестокие люди... Но из тюремного приюта можно сбежать.
Сережка пожал худыми плечами и спросил:
- А как там?
Цыган охотно ответил:
- Скверно! Кормят, так чтобы только не умерли с года, хлеб, вода, противная каша. Работаешь по четырнадцать часов в день. Бьют даже за косой взгляд, порют каждую неделю. Нет, туда лучше не попадать. Хуже только каторга и то не везде!
Сережка тяжело вздохнул и заметил:
- Убежать? Это можно! А тут сбежать реально?
Цыган оглянулся и ответил:
- Это тюрьма... Городская тюрьма и тут трудно бежать, если не подвернется счастливый случай. Из приюта сбежать будет легче.
Послышался стук, в тюрьме раздавали еду. Это была недоваренная каша и черствый хлеб. Сергей еще не утратил аппетита и поел невкусную тюремную пайку. Ели за общим столом.
Потом ребята расселись по углам. Залезли на солому, те, что постарше резались в карты на щелбаны и фофаны. Потом Сережка показал несколько фокусов с картами, чем развлек ребят. После чего юные заключенные легли спать.
Впереди, Сережку ждала только порка. На соломе спать было почти комфортно, если учесть что мальчишка, часто ночевал под открытым небом, и в холода, то в камере почти комфортно. Ребята жили дружно, и не было тех, над кем издеваются.
А на утро Сергея ждало не радостное пробуждение. Сто ударов кнутов не шутка, да еще публично.
Мальчишку снова заковали в цепи. И повели на площадь. Пороли не только его, но еще и троих хлопцев.
Собрался народ. Кого пригнали, кому захотелось посмотреть на занятное зрелище.
Первым пороли пацана лет четырнадцати. С него сорвали лохмотья и разложили на козлах. Закрепили руки и ноги. И палач в военной форме достал, вымоченный в воде крут и щелкнул по воздуху. Мальчишка разложенный на козлах вздрогнул.