— Доминик, — сказал мой отец прежде, чем я успел произнести хоть слово. Его голос был нетипично серьезен. — Ты еще не зарегистрировался.
— Все в порядке, — сказал я, включив громкую связь и наблюдая за прямой трансляцией с камеры наблюдения у ворот, ожидая еще одного взгляда на нее. — То же самое с Из. Я ненадолго остановлюсь у нее.
— Почему? — его голос звучал возмущенно.
— Миа съезжает. Тебе не нужно спрашивать, все кончено, и сообщать особо не о чем.
— О, — сказал он слегка взволнованно, и я услышал, как он роется в каких-то бумагах на заднем плане. — Ну, ладно.
— У тебя есть десять секунд, чтобы сказать, что ты хочешь.
Он использовал восемь из них, чтобы испустить самый глубокий вздох, известный человеку. Он был воплощением драмы.
— Слава господу.
Я рассмеялся беззаботным смехом, которым часто смеялся в присутствии отца.
— Ты всегда притворялся, что любишь ее.
— Одному из нас пришлось это сделать, — заметил он со смешком. — Она была невыносимой. Но это единственная женщина, которую ты когда-либо приводил к нам домой.… мы надеялись, что ты сам найдешь ее недостатки, — он сделал паузу, и я мог сказать, что он колебался. — Если бы ты попросил разрешения жениться, это было бы отказом. Она не создана для такой семьи, как наша.
— Нет, — медленно произнес я. — Это не так.
Она была тактикой. Которая длилась слишком долго.
— Так вот почему ты порвал с ней?
— Я даже не знаю, зачем я это начал, — проворчал я. Хотя я знал. Причина заключалась в том, что я подъехал к своему дому, чтобы быть с ней прямо сейчас. — Это никогда не было серьезно.
— Ты все еще молод, сынок, — искренне сказал он. — У тебя есть время, чтобы найти подходящую. Убедись, что ты это сделаешь.
Нам с Изи с юных лет внушали, что брак вечен. Наши родители спорили, смеялись, пререкались, но, прежде всего, любили. Это было все, чего я хотел в жизни. Когда я был готов. И он был прав; в двадцать восемь лет я все еще был молод.
— Значит, живешь с девочками, да? Есть какие-нибудь секреты, которыми можно поделиться?
— Они обе все еще легковесы, — сказал я, выпрямляясь на своем сиденье и наблюдая, как Лео поднимается по ступенькам на мое крыльцо.
Миа пригласила ее войти, прежде чем у меня был шанс. Она посмотрела в камеру, широко улыбнулась и подняла вверх большие пальцы, как полная идиотка, прежде чем быстро повернуться к распахнувшейся двери. Все, что я мог видеть под этим углом, были ноги Мии в спортивных леггинсах и кроссовках.
— Дом, — сказал отец.
— Извини, что ты хотел сказать?
Лео вошла в дом, ее тело скрылось за дверью.
— Как поживает наш маленький львенок? Она не приходила пару месяцев. Последние несколько раз, когда Изабель была здесь, она, по-видимому, была занята.
— Она...
Боже, кем она была? Демоницей, ведьмой, жестокой манипуляторшей, из-за которой мой член плакал?
— Расстраивает, как обычно.
— Что ж, — хрипло произнес отец со странным оттенком юмора. — Помни, ты в ее доме, так что веди себя прилично.
Я бы вел себя очень хорошо.
— Рок сказала, что она тоже некоторое время не навещала свою маму в приюте, — продолжил он. — Что на нее не похоже, но… спроси ее, все ли с ней в порядке. Она явно избегает нас. Так что свяжись с ней. Я беспокоюсь.
— Я тоже за нее беспокоюсь.
Это не было ложью.
— У нее под кроватью семь бутылок вина, которые она пыталась спрятать от меня.
— Семь?
— Пересчитал их. К тому же все они дешевых и отвратительных марок.
Мой отец на секунду замолчал.
— Она никогда… алкоголь раньше не был для нее проблемой. По крайней мере, это не крепкие напитки, вот тогда я бы вмешался. Я поговорю с Изабель и посмотрю, есть ли в этом проблема.
Прошлой ночью она, по крайней мере, начала вторую бутылку, но, похоже, ей было… жаль себя. Не подавленна и не уверенна. Но что я знал?
Я избегал ее месяцами.
— Папа, Леона потратила что-нибудь из своего наследства? — я спросил.
Джаред хотел, чтобы она потратила эти деньги на дом с ним, и эта идея вызвала у меня отвращение, но в то же время... учитывая, как она продолжала говорить, что влюблена в него.… почему она этого не сделала? Она могла бы сказать, что все это уловка, но я видел, как она смотрела на него. Я ненавидел то, как она смотрела на него.
На этот раз долгая пауза, снова шелест бумаги.
— Она ничего не потратила, — повисло неловкое молчание, затем он быстро добавил: — Итак, другая причина, по которой я позвонил...
Но экран моего телефона изменился, когда дверь открылась и Миа проскользнула внутрь, закрывая ее за собой. В ту же секунду, как она закрылась, зазвонил мой телефон.
— Извини, папа, мне нужно идти.
И я повесил трубку, чтобы ответить на звонок Леоны.
— Поговори со мной.
— Поговори со мной? — взвизгнула она. — Только не говори мне, что ты так отвечаешь на все номера, которые не сохранил.
— Вот так я отвечаю на каждый звонок, точка.
Конечно, у меня был ее номер, хотя я не был удивлен, что у нее не было моего. Нашими онлайн-связями были Facebook и Instagram, и только потому, что мы никогда не отписывались друг от друга с тех пор, как были подростками.
— Верно, — сказала она с оттенком недоверия. Я нажал кнопку видеовызова, желая увидеть ее лицо. — О, одну секунду.
Телефон затрещал, когда она пошевелилась, прежде чем раздался звуковой сигнал, а затем ее загорелое лицо заполнило мой экран. Призрак прижимается к ней, его голубые глаза мерцают.
— Вот и он! — воскликнула она.
Обычно он пробежал бы милю. Он просто посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
Она была сумасшедшей.
— Так что мне брать? — спросила она. — Мия ушла на йогу. Она спрашивала о тебе.
Я тихо закрыл дверцу машины и быстрым шагом направился по короткой дорожке к своему дому.
— Иди в мой гардероб, — приказал я. — Выдвинь коробку сзади и достань новую.
— Новую? — рассеянно спросила она, поставив Ghost на пол и отложив телефон в сторону, чтобы я мог видеть, как она роется, наклонив задницу в поисках.
Затем она отошла, вытаскивая маленькую коробочку, ее рот был открыт.
— Дом...
— Открой её. Батарейки в ящике моего прикроватного столика. Приготовься к моему приходу.
— Приготовиться? Дом, не здесь, не тогда, когда Миа...
— Мне все равно, — сказал я, используя свой телефон, чтобы пройти через ворота к своей подъездной дорожке.
Но судя по тому, как она прикусила губу и нахмурила брови, так оно и было. Пройдет всего минута, прежде чем я заставлю ее передумать.