Но вместо этого его лицо вытянулось, когда он увидел меня. Выражение, которое я представляла себе не так давно, было ясным как день на его лице, но почему-то более красивым. Его голос был ровным и глубоким, от чего у меня всегда мурашки пробегали по спине вопреки здравому смыслу.
— Ты сказала, что ее здесь не будет.
Изи бросила ‘извини’ через плечо, стаскивая бейсболку со своих выкрашенных в рыжий цвет волос.
— Я этого не говорила. Я сказала, что она была занята.
Преувеличение. Я потратила пять минут, размышляя, с какой книгой мне притвориться, что читаю. Когда они вошли, я схватила одну наугад.
— Я тоже рада тебя видеть, — ласково сказал я, — в моем доме.
Его челюсть напряглась.
— Водки? — спросила Изи, у которой в буфете уже было полно спиртного.
Он кивнул, не сводя с меня глаз.
— Сойдет.
Даже когда он начал встречаться с Мией и, следовательно, стал чаще видеться со мной, это не исправило наши разрушенные отношения. На самом деле, он начал презирать меня еще больше. С тех пор как умер мой отец, единственная форма привязанности, которую он проявил ко мне, была тогда, когда парень, с которым я потеряла девственность, начал разбалтывать об этом всей школе. Восемнадцатилетний Дом, ученика шестого класса, повалил на землю за навесом для велосипедов в день результатов экзамена.
Если бы мне понадобилась его помощь, если бы я умирала на улице, он мог бы ответить на мое сообщение в Instagram. У меня даже не было его номера. Он мог прислать Uber. Но он не тратил на меня времени. Я была ниже его.
Пока она наливала ему напиток, он подошел и сел на подлокотник дивана. На дальний подлокотник. Почти в двух метрах от того места, где сидела я.
Много лет назад я не могла представить нас двоих в такой ситуации.
— Мы могли бы остаться в баре, — простонал он.
Вау, он действительно не хотел меня видеть. Я бы ушла в свою комнату, если бы не была такой упрямой или любопытной, желая узнать, о чем ему нужно было разглагольствовать.
— Там было слишком громко, и я пытаюсь сэкономить, чтобы расшириться. Не прося у папы больше денег.
— Я бы угостил тебя выпивкой.
— Я бы попросила других мужчин купить мне что-нибудь, если бы ты немного отошел.
Она не ошибалась; я видела, как он обходил Мию и Изи, когда приезжал за Мией.
— Другие мужчины — дерьмо.
То, как эти слова слетели с его губ, гнев, окутавший их, заставил мою спину выпрямиться, когда Изи передала ему водку-колу и бросила на меня неловкий взгляд, ее карие глаза были такими же, как у ее брата.
— Я не говорил, что хочу микс, — отрезал он, беря напиток и протягивая другую руку.
Она вздохнула и поспешила сунуть ему в руку бутылку водки. Он поставил стакан на кофейный столик и наполнил его до краев.
Я потягивала вино, наблюдая за ними.
В детстве мы все были лучшими друзьями, но потом мы стали старше, Дом отдалился, более серьезно относясь к девушкам и своим тренировкам. Удары ногами и секс были приоритетом. И стать самым красивым мужчиной, украсившим планету.
Он был весь мускулистый, широкоплечий, смуглость подчеркивалась только щетиной, которая всегда была девственно чистой, никогда не слишком длинной, никогда не слишком короткой. Он был одним из тех подростков, у которых даже не было ужасной пятнистой стадии.
Он не знал этого, но он был моей первой любовью. Потом он разрушил все мое доверие.
3
Предсказуемый, Типичный
Леона
— Пожалуйста, извини моего брата, — простонала Изи, сидя рядом со мной и потягивая свой стакан с кока-колой и ромом. — Он...
Она замерла, когда он смерил ее убийственным взглядом, челюсть сжата, глаза потемнели.
— Рано или поздно она все равно узнает.
— Что я узнаю? — тихо спросила я.
Я и раньше видела гнев на его лице; часто удар приходился на меня, но сейчас был отблеск чего-то другого. Он умолял ее замолчать.
— Они расстались, — просто сказала Изи. — А Миа — стерва.
Миа на самом деле не была моей подругой. Она была подругой Изи, что делало ее моим другом по ассоциации. Она была немного слишком стервозной, немного слишком громкой для меня.
Она напомнила мне школьных подруг, с которыми Изи все еще общалась.
Однако, когда дело дошло до ее отношений с Домом… Я знала, что грядет разрыв. Я притворилась, что не знаю. Но я знала это.
Что-то грызло меня всякий раз, когда Изи приглашала Мию куда-нибудь с нами в течение последних нескольких недель. Она была не в себе, как обычно. Она опустила экран телефона и почти морщилась всякий раз, когда упоминался Дом.
— И... эээ, почему Миа стерва?
Дом тяжело дышал носом, уставившись в стакан с водкой.
— Она, э-э, — начала Изи, осторожно оглядываясь на брата, все еще сидевшего на ручке кресла, — она переспала с кем-то другим.
Он уставился на нее. Он никогда так на нее не смотрел.
— Не преуменьшай это, сестра. Расскажи ей, как все было на самом деле. Если ты собираешься проветривать мое грязное белье, то хотя бы просуши его, черт возьми.
Она подошла, чтобы утешить его, протянув руку, но он пренебрежительно махнул рукой и допил свой напиток.
— Она... изменила ему.
Я кивнула.
Она продолжила:
— И я собираюсь убить ее.
Независимо от того, насколько они были пьяны, к угрозам такого Белова, как этот, нельзя относиться со щепоткой соли. Семья больше редко была связана с сомнительным бизнесом, но их по-прежнему боялись. Их имени было достаточно, чтобы мудрые люди трепетали.
Все, что Изи нужно было сделать, это выйти на парковку, где Рокко и Энди будут наблюдать за нашим многоквартирным домом, потребовать ее смерти, и это было бы сделано, все улики были бы уничтожены до восхода солнца.
Когда в воздухе послышалась вибрация, я подпрыгнула от неожиданности, прижимая к груди беззвучный телефон. Это был его звонок, не мой.
— Опять? — Изи застонала и подошла, чтобы забрать телефон из его железной хватки, поскольку он отклонил вызов. — Если она позвонит тебе еще раз...
И девушка не послушалась.
Изи снова потянулась за телефоном, и Дом со вздохом отпустил его.