Она никак не отреагировала, только тяжело дышала, прижимаясь ко мне, приставив дуло пистолета к моему виску. Туда, куда она так много раз целовала меня раньше.
Повернув голову, чтобы осмотреться, я сказал охранникам:
— Опустите оружие. Если вы причините ей боль, вы мертвы.
Они посмотрели друг на друга, и тот, что был впереди, возразил:
— Но, сэр...
— Ты можешь остаться и посмотреть, — сказал я, глядя в ее глубоководные глаза. — Она любит публику.
В ее глазах снова появился тот огонек, и она рассмеялась.
— Ты собираешься убить меня, Леона? — я спросил и обхватил ладонью ее щеку. — Тогда сделай это.
51
Отбой
Леона
Все было извращено; я ненавидела и любила его. Я видела все свое будущее с ним, но больше всего на свете я видела себя пускающей пулю ему в череп.
Затем он прошептал, его губы были на расстоянии дыхания от моих:
— Выплесни свой гнев на меня, львица.
Очаровательный. Поэтому я сильно ударила его по лицу.
Он потянулся, пнул меня по ноге и развернул так, что я прижалась спиной к стене, держа руку над собой, пытаясь удержать пистолет.
Ублюдок.
Рокко засмеялся позади нас, и когда я посмотрела через плечо Дома, чтобы посмотреть ему в лицо, он стоял, скрестив руки на груди, прислонившись к стене.
— Она не убьет тебя, Дом. Она слишком сильно любит тебя.
— Она не кажется такой уж убежденной в этом, — огрызнулся Дом, но когда он заговорил, я перестала сопротивляться.
Если бы я напала на него снова, никто не знал, что сделала бы команда спецназа.
Его глаза блуждали по моему лицу, и я не могла оглянуться на него. Я отвела взгляд, пока он не отпустил меня, а затем убрала пистолет обратно в кобуру на моих кожаных джинсах.
— Давай присядем. Ты, я, Рокко. Давай сядем и все обсудим, — умолял он, поглаживая большим пальцем мою щеку.
Я пыталась не раствориться в его прикосновениях или запахе бергамота, но вдохнула и на мгновение растворилась в нем. Это стало утешением. Это тоже было той Ночью на этой кухне.
Он почти не изменился за семь месяцев. Его щетина была длиннее, чем обычно, ямочки на щеках были заметнее. Но в остальном мое отсутствие как будто ничего не значило.
Двадцать девять ему шли.
И, наконец, обняв его, я смогла разрыдаться. Я могла разрыдаться о том, что у нас могло быть и чего у нас больше не могло быть.
Он был соткан из противоречий, которые разрывали мое сердце надвое.
Он был порохом и лилиями. До меня он был символом всего, что я потеряла, и всего, чего я когда-либо могла хотеть.
Потому что после сегодняшней ночи он возненавидит меня. Возможно, даже будет охотиться на меня.
Но не так, как он охотился за мной последние несколько месяцев.
Охотиться, чтобы убить.
Команда спецназа все еще не опустила оружие. Поэтому я отступила назад, подняв руки.
— Уйдите, — приказал Дом, не сводя с меня глаз.
Послышалось их обезоруживающее шарканье под бесконечные стоны Фирдмана. От его сопения мне больше никогда не хотелось глотать. Поэтому я засунула кляп обратно ему в рот.
Два дня назад он начал закрывать глаза, когда увидел меня, и вздрогнул, услышав мой голос.
И на лице Дома не было того отвращения, которое я видела снова и снова, и это не было тем удивлением, на которое я втайне надеялась.
Конечно, он знал, что я всегда была на это способна.
Предательство Беловых было как раз тем, что довершило все это.
Рокко вытащил папку из своего рюкзака, стоявшего на полу, и бросил ее на обеденный стол, чтобы Дом мог почитать. Он послушно сидел, перебирая то, что мы собрали за последние несколько месяцев.
Но он не торопился, пока служба безопасности неловко переминалась с ноги на ногу, наблюдая за нами. Я только сердито посмотрела на Фирдмана. Я бы убила его, но он был нужен мне для следующего этапа.
Когда он доберется до этого определенного документа, мне нужно было тщательно оценить реакцию Дома.
— Подожди, что? — пробормотал он, уставившись на последнюю страницу.
Он моргнул и поднес ее поближе, чтобы прочитать снова. Затем, раздраженный, он вгляделся в мое лицо, ища кульминационный момент. Его не было.
— Это чушь собачья.
Этот ответ казался искренним.
— Это не ты, — сказала я ему. — Это Изи. Я нашла это в кабинете моего отца, когда вернулась.
— Ты вернулась? — спросил он с явной болью в голосе.
— Однажды пробралась с командой садоводов, — я пожала плечами. Я возвращалась много раз. Просто подождите, пока он узнает, где я остановилась.
— Это законно? — спросил он, жестом приподнимая бумагу на дюйм.
На этот раз Рокко кивнул, и я съежилась. Изи ни в чем не виновата, но ей в любом случае было бы больно.
— Мы провели наш собственный тест, — сказал он, глядя на Фирдмана. — Это правда.
— Черт, — пробормотал Дом, и глубокий тембр его голоса напомнил мне о всех тех случаях, когда он ругался в моем присутствии. Даже сейчас у него было так много власти над моим телом.
Я держала себя в руках, но знала, что сломаюсь, если он обнимет меня. В том, что я собиралась сделать, не было места слабости, которой был он.
— Она не знает, — настаивал Рокко. — Пока нет.
Дом только снова хмыкнул, приложив ладонь ко лбу.
— На этом я заканчиваю, — сказал Рокко, с беспокойством глядя на своего друга.
Я кивнула. Следующая часть моего плана требовала, чтобы нас было только двое, прежде чем мы отправимся к Беловым. Я сказала себе это, зная, что на самом деле мне просто нужно было время. Одно мгновение, проведенное нами наедине, прежде чем пути назад уже не было.
Имея пистолет, я могла бы приказать Дому встать и идти к моей машине, но я снова схватила его за руку, потому что, вопреки здравому смыслу и ненависти в моем взгляде, мое тело пропустило его.
Прикосновение к нему было инстинктивным, потребность была запрограммирована в моих костях.
Когда мы вышли из кухни, один из охранников пошел за нами, и Дом обернулся с тем убийственным тоном, который заставил мое тело напрячься от желания.
— Оставайся здесь. Это приказ. Убедитесь, что никто не убьет его, кроме нее.
Таким человеком он стал, несмотря на то, что случилось со мной. Тот, рядом с кем в прошлом правила бы Леона.
— Это машина Сэма, — сказал он, садясь на пассажирское сиденье "Мустанга" и оглядываясь по сторонам, сложив руки на коленях, как будто не хотел ни к чему прикасаться.
Я развернулась, чтобы дать задний ход и объехать фургон группы спецназа.