— Кем ты себя возомнила, сука? Ты думаешь, что придешь сюда и убьешь Белова на глазах у Беловых? Это был твой план? Боже, ты такая глупая. Ты должна была быть умнее этого.
Казалось, его не волновало, что пистолет Рокка был в нескольких дюймах от его груди или что я не испугалась. Хотя что-то дикое в его налитых кровью глазах предупредило меня, что бояться его было бы логично.
— Почему умнее? — спросил Иван. Он придвинулся ближе к спине брата.
Изи лежала на полу, уставившись на тело, над которым мы смеялись с ее праздничным завтраком и ужасным тортом всего несколько месяцев назад. Всего несколько месяцев.
Казалось, прошли годы.
Антон не смог произнести ни слова дважды, заикаясь, но глаза Дома метались по людям в комнате.
— Черт возьми, — вздохнул он. — Ты долбанутый кусок дерьма, ты знаешь это?
— Что? — спросил Иван, не отводя взгляда от брата.
Тяжело дыша, Антон пристально посмотрел на своего племянника.
Дом усмехнулся.
— Он хотел, чтобы Леона пригласила тебя куда-нибудь.
И я была так близка к этому.
— Как будто я так в нее верю? Ей было все равно, кто убил ее отца, она пошла и облажалась вместо того, кем могла бы стать, — засмеялся Антон, пистолет в его руке метался между Роком и мной. Энди успокаивал Изи на полу.
Рокк продолжал поглядывать в мою сторону, пытаясь привлечь мое внимание. Но что я буду делать, когда он это поймет? Дам ему добро на убийство?
— И я готов поспорить, что если бы моя девушка не была так взвинчена, Фирдман смог бы подтвердить, что было три человека, которых ему приказали убить, — сказал Дом, медленно покачав головой, взгляд, наконец, остановился на его отце. — Фирдман сказал, убрать в доме всех, кроме тебя, Лео. Трех человек. Елену, Луиса и меня.
Челюсть Ивана напряглась, глаза потемнели, когда он уставился на брата. Безжалостный Иван Белов.
Что он сказал, я не поняла. Я схватила Дома за руку, удерживая его.
Это никогда не происходило из-за того, что он выключал камеры. Им никто не манипулировал. Он сам был... жертвой.
Если бы я потеряла их обоих в ту ночь...
Антон открыл рот и не смог произнести ни слова. Его прерывистое дыхание доказывало, что все, что сказал Дом, было правдой.
— Ты делаешь поспешные выводы, — сказал он, нахмурившись. — Ты собираешься защищать эту девушку, которая только что чуть не убила твоего отца? Из-за меня?
Иван и Дом обменялись взглядом, который я попыталась расшифровать. Однажды Дом назвал меня Беловой. Потом его мама сказала, что я стану настоящей Беловой, когда выйду за него замуж.
Я не была частью их семьи.
Семья превыше всего.
Несмотря ни на что, он был их семьей.
Я была просто девушкой, которую использовали, чтобы обменять на Кастильо. Той, кого они воспитали на своей совести, забирая то, что принадлежало мне.
И теперь я потеряла их. То, как Изи посмотрела на меня, когда вошла в комнату, сказало мне все, что мне нужно было знать о ее чувствах.
Глядя вниз на истекающее кровью тело Фирдмана, похожее на тело моего отца… Я не чувствовала ни жалости к нему, ни вины. Я просто… Я сделала это, но лучше от этого себя не почувствовала.
Может быть, я была бы не против выйти вот так. Я отомстила за своего отца, и какой была бы жизнь сейчас?
— Я не дам тебе такого шанса, — услышала я голос Антона где-то в комнате.
Но я не обращала на это никакого внимания, пока не раздался щелчок, с которым он взводил курок пистолета Изи.
Мой выпал у меня из рук, и раздались два выстрела. Два дымящихся пистолета.
Дома и Ивана.
Я даже не видела отца Дома с пистолетом.
Антон лежал на полу, из его головы текла кровь, а рубашка окрасилась в поразительно красный цвет. В ушах у меня все еще звенело от двух выстрелов, когда Дом бросил мой пистолет на пол и обнял меня сзади.
— Он сделал это не один, — сказал он. — Папа, найди виновных, если ты еще этого не сделал. Я забираю ее ненадолго. Они должны быть окончательно удалены к тому времени, как мы вернемся.
Иван хотел что-то сказать, но Дом развернул нас обоих лицом к Рокуу, баюкающему Изи, которая плакала на полу, уткнувшись в грудь моего охранника.
— Роук, — сказал Дом напряженным от безмолвного требования голосом.
Он кивнул один раз.
И Дом, уперев руки мне в бедра, вывел меня наружу.
54
В Бухте
Дом
Лео молчала в машине, уставившись в пассажирское окно, так что я даже не могла разглядеть выражение ее лица. Она плакала? Улыбалась?
Все, что я видел после выстрелов,— это как все ее тело напряглось, а глаза остекленели.
Однако она сделала это.
Мы докопались до сути всего этого дерьма, и она сделала то, что ей было нужно.
— Мне нравятся твои волосы, — сделал я комплимент, боясь протянуть руку и обнять ее за бедро, как я того жаждал.
Те локоны, которых она лишилась в подростковом возрасте, снова стали короче, а волны гораздо более заметными, чем раньше.
— Спасибо, — сказала она, не оборачиваясь ко мне. — Хотя тебе и не за что хвататься.
Я усмехнулся, хотя и несколько неловко, пытаясь разрядить напряжение.
— Я найду способ, Леона Лайон, — пообещал я. — Там достаточно того, за что я могу ухватиться.
Она повернулась и посмотрела на меня так медленно, что я не смог отвести взгляд, несмотря на поворот дороги. Ее глаза отяжелели, но я не заметил следов слез.
— Мне жаль, — прохрипела она, ее нижняя губа задрожала, когда слезы, наконец, потекли.
Я крутанул руль, чтобы мы подъехали к обочине, заглушив двигатель до того, как машина остановилась.
— Не надо, — взмолился я, обхватив ее лицо руками.
Я вытер ее слезы большими пальцами, когда мои глаза начали слезиться.
— Не извиняйся за то, в чем нет твоей вины.
— Я должна была просто отпустить это. Я должна была просто отпустить это. Я никогда не смогу отпустить это, — всхлипывала она. — Даже сейчас… просто.. кажется, что ничего не сделано. Я разрушила твою семью и до сих пор не чувствую, что закончила.
— Это так ново, детка, — мягко сказал я ей. — Пожалуйста, не думай, что ты разрушила мою семью. Очевидно, что она была разрушена задолго до того, как ты оказалась вовлечена в это дело. И, если ты не в курсе того, что только что произошло, я убил его, а не ты. Он планировал убить меня; я думаю, мне причиталось это удовольствие.
— Если он причинил бы тебе боль... — начала она сквозь стиснутые зубы и посмотрела на меня своими большими голубыми глазами.