Юлия Соколовская
Смертельная карусель
Люблю бывать среди всякой сволочи,
она много занятнее вашего приличного общества;
мне иногда даже приятно вспомнить,
среди каких проходимцев я бывал!
ПРЕДИСЛОВИЕ
Начало этой безобразной истории мне видится неизменно глупо. И одинаково. Я в жизни не знала эту женщину. Никогда не узнаю, и слава богу. Мне страшно подумать, что она будет сидеть напротив, обжигать ледяным взглядом, будет знать мою фамилию, имя, подноготную, членов моей семьи и где нас всех при случае можно застать. Это готовая шизофрения. Одна лишь мысль об этом способна свести меня с ума и навсегда упрятать мой любопытный нос в недра запертой квартиры.
Отрадно, что эта история произошла с другими...
Но почему я решила, что означенная женщина исчадие ада? Понятия не имею. Я знала — она загнана в угол и, ради того чтобы выиграть время, готова на все, в том числе отдать на растерзание совершенно постороннего человека, какой бы ангельской внешностью и покладистым характером тот ни обладал. Вероятно, я вбила себе в голову, что этого достаточно для дьявольской ауры. Вог и видится мне начало этой готики неизменно одинаково. И глупо...
Черная ночь. Квартира, погруженная в тишину. Наглухо зашторенная комната. Красноватый свет, колеблющиеся прямолинейные складки ткани. В матовом мерцании двое — женщина и ее гигантский суперкомпьютер, где собрана информация обо всем на свете. Она жадно смотрит на экран, постукивая дрожащим костлявым пальцем по мышке. У нее яркая демоническая внешность. Худое лицо с выразительно очерченными скулами. Прямые волосы до плеч. Нос с горбинкой, глаза горящие, дыхание прерывистое. На высоком лбу, в окружении блестящих бисеринок пота, поигрывает фиолетовая жилка. Это зверь, загнанный такими же зверьми. Только нечеловеческая выдержка не позволяет ей сорваться с места, выскочить в окно и раствориться в густых чернилах ночи. Ей нужен человек, способный взять на себя ее грехи...
Глаза лихорадочно бегают по монитору. В этом гигантском суперкомпьютере собрана информация обо всех периодических изданиях страны и особах женского пола, имеющих право называться журналистками. Ее интересует некто по имени Полякова Вера Владимировна. В этой стране сотни журналов, тысячи газет — начиная с официозных московских монстров и кончая захудалыми «боевыми листками» какого-нибудь заштатного уездного городишки. Распространенное имя, ходовое отчество, популярная фамилия. Неужели во всем государстве российском не найдется ни одной завалящей Веры Владимировны Поляковой? Быть того не может...
Вот он — итоговый ряд имен. Рука дрожит, глаза болят от напряжения... Их очень много — журналисток Поляковых. Сотня с добрым хвостиком. Выделяем: «Вера»...
Экран гаснет, гудит системный блок, переваривая запрос. Новый список — двенадцать Вер, очень даже недурственный результат, учитывая наличие в стране массы других женских имен. А как насчет означенного отчества? Новый запрос пользователю не нужен — их отчества мерцают на экране белым по черному: Вера Владимировна Полякова...
Вера Владимировна Полякова...
Трое. Редкая удача. Беготня скрюченных пальцев по клавишам — а подать сюда этих несчастных, дабы мы на них полюбовались и запомнили! Возникают три картинки, словно нарочно обведенные черными рамочками...
Дьяволица всматривается в застывшие на экране фотографии, и чем дольше она это делает, тем сильнее ощущает нездоровое возбуждение. Первая явно не годится на роль несчастной. Это она сама. Вторая тем более. Корреспондентка безвестной тамбовской газетенки. Ни комплекции, ни возраста. Полный колхоз. От горшка — да к дизелю, от молочной фермы — к перу, вроде того, как жители «Града обреченного» менялись профессиями по велению того, кто их обрек...
Пусть живет и пишет про свои надои с намолотами. На третьей фотографии симпатичная девушка с челкой. Довольно худенькая, мордашка остренькая, глазенки с искринкой. Обычные черты лица, но вместе с тем имеется в них что-то необычное. Штатная корреспондентка газеты «Юность Сибири», Энск, 26 лет, не замужем...
Дьяволица пытается понять, что же необычного в этом лице, пристально смотрит и наконец понимает. Это лицо в самом поверхностном плане, в самых общих очертаниях, не имея в себе ничего дьявольского, а скорее наоборот, все же напоминает лицо сидящей перед монитором женщины.
Кривая улыбка обнажает прокуренные вампирьи зубы. Она нашла свою удачу. Бес-хранитель не покинул ее, он рядом, он знает, чего хочет его хозяйка. Дьявольский план начинает претворяться в жизнь...