Сегодня суббота, подумала я. Нужно устроить банный день. А еще лучше — банное утро. Сходить к Винтеру и попросить горячей воды. Шайку, лейку, все такое. Пусть поднимет. Не откажет же, старый вампир, — не в тюрьме живем. Заодно соком затариться.
До завтрака оставалось сорок минут. Я завязала кроссовки, упаковалась в стандартную джинсовую «двойку», причесала колтун и подалась наружу.
На южной лестнице никаких роковых страстей не кипело. Страсти свершились задолго до моего транзита. Между этажами лежало изувеченное тело Бурляка...
Прежде я увидела стоптанный ботинок, затем синий носок в гармошку, бледный участок ноги, брюки с ободранными концами. Затем второй ботинок, вывернутый носком внутрь, задравшийся пиджачишко, противоестественно выгнутое туловище, а затем и самое пакостное, из-за чего я, собственно, и начала орать. Расколотый надвое затылок, из которого вытекла, расползлась по ступеням и давно застыла черно-бурая масса (викасол, пожалуй, бессилен)... Он лежал, вдавленный левой щекой в пол, смотрел на мир одним глазом. В нем не было ничего, кроме глубокой резонной меланхолии…
Последующий эпизод я помню слабо. Вернее, совсем не помню. Под влиянием шока сознание померкло, и что-то с памятью моей стало. Мой визгливый вопль ушел в пространство, а далее — обрыв. Пустота. Вероятно, я побежала наверх, к Бригову. Сомнительно, чтобы я побежала вниз: для этого пришлось бы перелезть через Бурляка. Далее пустота рассасывалась, появлялись очертания каких-то стен, приглушенное бормотание. А завершилось проявление картинкой той же лестницы, нетронутого трупа и сгрудившихся вокруг него людей. С этой минуты я выступала на втором, даже третьем плане, а на первом красовались Рустам с Бритовым, внимательно осматривающие покойника.
— Вы слишком впечатлительны, Вера Владимировна, — упрекнул меня Бригов, отрывая от трупа глаза. — Вы подняли такой гам, словно обрушилось небо, и наступил конец света. Вы забыли, зачем вы здесь находитесь?
Вот именно. Не знала, да еще забыла то, что не знала. Очень редко сталкиваюсь с подобной ситуацией, а также с реальными трупами. Моя работа заключается в постоянном извлечении из памяти телефона пресс-центра ГУВД области, в тихушном опросе очевидцев и последующем творческом анализе событий дня. А в морги да на показательные кровавые сцены ездят другие.
— Врач не нужен, — лаконично заметил Рустам, поднимаясь с колен. На его желтоватом лице застыла ухмылка.
— Согласен, обойдемся без врачей, — подтвердил Бригов, оправляя стрелки на брюках.
— Убедительно вколошматился, — зевнул во весь рот Мостовой.
— Поделом, — буркнула Жанна.
— А что поделом, — возразила Эльза. — Совсем не поделом, событие печальное. Славный был парень. С грустинкой.
— Зато закономерное, — сказал Мостовой. — Господи, до чего же спать хочется...
— А мы тут все такие радостные, — хмыкнула Жанна. — Просто карнавал бразильский. Вы бы его хоть прикрыли.
— Ага, насчет карнавала — это надо подумать, — встрепенулся Рустам. — Есть у меня одна задумка, Арсений навел...
Этот бред невозможно было слушать. В их ногах лежал мертвый товарищ, с которым еще вчера они пили вино. А они вели себя так, как будто рядом дырявый матрас. Я изумленно шарила по ним глазами и ничего не понимала. Они казались усталыми, измотанными, невыспавшимися, бледнее обычного, но абсолютно никакой скорби в глазах! Ни капли расстройства. Даже элементарного возмущения — а кто, собственно, это сделал?..
— Причудливо как-то, — почесал вихры Арсений. — Отсутствие колотых ран налицо — полюбуйтесь. Кровь текла из головы, а по голове обычно ножом не бьют. Столкнуть не могли — он был достаточно силен.
— Да нет, я думаю, все просто. Жертва обстоятельств, — задумчиво изрек Бригов, присаживаясь на корточки. К изумлению всех присутствующих, он проигнорировал труп, а начал осматривать лестничное пространство чуть выше места преступления. — Это одна из характерных особенностей средневекового зодчества. Некто прочел о ней в журнале и решил посмотреть, как эта ловушка выглядит в жизни. Пардон, в смерти. Ему удалось, браво. Дело в том, господа, — Бригов положил руку на вертикальную часть ступени, — что в Средние века некоторые лестницы в замках имели выдвижные ступени, которые можно было убрать и прервать связь между этажами, если враг идет на штурм и уже проник в башню. Полагаю, перед нами немое свидетельство изощренности древних архитекторов... Рустам, можно попросить вас помочь?