— Расскажите, как вы сюда попали,
Я могла бы поиздеваться и заявить, что он сам меня сюда привез. Но о последствиях такого издевательства даже думать не хотелось. Я решила отболтаться. Рассказала ему чистую правду, от начала до конца, про все, все, все и даже больше, особенно акцентируя тот момент, что сама стала жертвой невиданной подставы.
— А как бы вы поступили на моем месте? — закончила я свое выступление каверзным вопросом. — Неужели отказались бы?
Бригов безмолвствовал несколько минут, переваривая мою речь. Мы так и стояли напротив друг друга — он видел мою накрашенную рожицу и немытый колтун, а я — только контур его головы, да совсем немного глаза — с каким-то недобрым блеском.
— Хорошо, — процедил он сквозь зубы. — Можете идти.
— Я могу уехать? — оживилась я.
— Вы можете идти, — повторил Бригов. — Сидите пока у себя в комнате и без нужды старайтесь не выходить. За вами будут наблюдать.
Уходя, я увидела, как он достает из кармана своего «Живанши» продолговатый предмет. Но не сотовый — слишком длинную выдвинул антенну. Провожая меня взглядом, поднес к уху.
Я, как последняя набитая дурища, до сих пор не понимала, что происходит. Слишком примитивным представлялся мне наш криминал, чтобы ждать от него такой увлекательной «залипухи». Но угрозу собственной жизни я уже отчетливо видела. Рация в руке Бригова — достаточное тому подтверждение. Что он мог в нее сказать? И какого черта означает фраза «Сидите пока у себя в комнате»? «Пока» — это сколько? А что будет после «пока»?
Исподволь меня парализовал страх. Дело нешуточное, думала я, надо делать ноги. Но не могла собраться с духом — страх бросал меня на лопатки, впечатывал в тахту. В один отчаянный миг я решилась — вышла в коридор и застыла, разочарованная. По коридору прохаживался дворецкий! Не спеша, заложив руки за спину. Что он там делал — дьявол его знает! Намеренно охранял мои покои или случайно проходил по коридору? Я старалась не шуметь — но он услышал! Резко повернулся и вперился в меня — набыченно так, угрожающе. Потом качнулся, сделал шаг в мою сторону, другой...
Я чуть не задохнулась от ужаса. Пробормотав «ай эм сори», я быстренько попятилась в комнату. Прислонилась спиной к двери и простояла ни жива ни мертва, пока за окном не кончился дождик, а в разрывах между тучами не появилось жалкое подобие солнечного лучика.
В графине оставалось вино, граммов двести. Я плеснула в раскладной стаканчик, выпила. Распахнула окно. Прояснение долго не продлится — на востоке уже клубились фиолетовые тучи, собираясь в мощный кулак для очередного разорительного похода на Англию.
Постояльцы замка, почуяв просвет, снова вылезли на лоджию. Снова там гоготали, сыпали сальными шуточками. Я приспособила зеркальце — для безопасного наблюдения. Прикрутила его резинкой для волос к ручке массажной щетки, задала верный угол, выложила на подоконник, а сама уселась напротив.
Долетали лишь отдельные слова. Арсений обжимал Эльзу, другой рукой чокался с Рустамом. Мостовой с не меньшим упоением тискал Жанну, к чему роковая девица относилась, однако, с видимым равнодушием.
— А ты Веру позови! — хохотал в лицо Рустаму Мостовой. — Сидит там девка, тоскует, ей же скучно, Рустамушка!..
Рустам отвечал тихо, с коронной ухмылочкой. Лишь один раз позволил себе вспылить — на грубоватую просьбу Мостового сгонять за «бухалом» воскликнул: «Я тебе че, топливозаправщик? Сам чеши...»
Кто из них «почесал», я так и не разобралась. Стало тошно до глубины желудка, я захлопнула окно. Забралась с ногами на тахту и сидела, прислушиваясь к звукам из коридора. Рустам опять не пришел... «Как жаль, что вы не с нами, Вера», — сказал он странную фразу давеча на скале. Надо думать, это препона, не позволяющая его похоти шагнуть в известном направлении... Никого у меня не было — ни Бригова, ни дворецкого, сидела одна-одинешенька, наблюдая, как за бортом стремительно портится погода...
Очнулась в сумерках, когда с востока надвигалась черная ночь. Серый день отбивался, терял позиции. Я выглянула в коридор — никого. Полумрак окутывал помпезные колонны. Где-то внизу раздавались голоса. Я вернулась в номер, включила лампу и задумалась. Невозможно часами держать цербера у моих дверей. Есть другие способы контроля над людьми. Камеры. Но в коридорах от них мало проку. День на ущербе. Свечи еще не зажгли, а дневной свет ушел. Или я что-то упустила? И тут меня как подбросило — а только ли в коридорах камеры? Мама дорогая, надо же быть такой идиоткой! Два дня живу и в ус не дую!
Я обшаривала комнату не менее часа. Извазюкалась, как штукатурщица. За окном стемнело. Я в упор сканировала облезлые стены, прошарила скудную мебель, ощупала косяки, пилястры. Двигала стол, карабкалась на него с ногами, шарила выше, забиралась пальцами во все трещины, выступы, узорчатые барельефы. Пока не нашла. Визуально. В углу, справа от окна, за пилястрой, где было много ободранной штукатурки и прочих естественных разрушений. Дотянуться до нее я не могла — слишком высоко висела. Но разглядела характерный черный отлив. Объектив, нацеленный на дверь! В зону наблюдения попадала также постель и две трети обширного пространства от окна до двери. Окно не попадало.