— А Мостовой доверчиво принял вариацию и полоснул Арсения по горлу, — подытожил Бригов.— Но, возвращаясь к прежней теме, Жанна, что мешало вам именно в этот момент всадить в Мостового строфантин и счастливо завершить Игру? Не поверю, что у вас его при себе не было.
Жанна задумчиво пожала плечами:
— Из вас неважный Зигмунд Фрейд, Вадим. Я бы выделила две причины. Обе странные, но это психология. Нелегко совершить поступок сегодня, если ты его распланировал на завтра. Тем более если поступок — убить человека. Это трудно, когда впервые... Причина номер два — я должна была увидеть живую Эльзу. Вам смешно, но это нынче — в свете дня, когда все расставлено по своим местам. Прошлой ночью меня терзали сомнения. Если я останусь одна, я не увижу денег как своих ушей.
— Я бы выделила и третью причину, — тихо сказала Эльза. — Да, я могла убить Арсения. А Жанна могла убить Мостового. Но план есть план, а эти действия пошли бы ему вразрез. Случайность чревата, любые отклонения от плана могут привести к беде. Мы не хотели пороть горячку. Зачем спешить, если все завязано? Будет день, будет ночь, и все в итоге разрешится...
— Но смотрелись вы вчера неважно, — заметил Бригов. — Обладай вы даже супер яркой артистической натурой, такую бледность передать невозможно. Вы боялись далеко не понарошку — вы боялись погибнуть.
— Я боялась,— подумав, призналась Эльза.
— Да чего уж там, — махнула рукой Жанна, — ясен пень. Она не исключала моего коварства. Ведь не секрет, что после гибели Арсения я становлюсь хозяйкой этой медной горы. Я могла вертеть событиями, как мне вздумается. Я распоряжалась лишь своим хотением — оставаться ли в паре с Мостовым или реализовывать совместный с Эльзой план по устранению Мостового. Она не могла сбрасывать со счетов, что я намеренно ввела ее в заблуждение, вывела из Игры Арсения, и теперь осталось самое простое — убрать ее...
— И вы оказались честны перед вашей новой подругой, — уважительно произнес Бригов.
— Ну конечно, — рассмеялась и зарделась Жанна. — Я подбросила пенсовую монетку, добилась того, чтобы она улеглась на орла, и в ноль часов одну минуту отправила Мостового к праотцам. Уколола его булавкой, смоченной в строфантине, он даже голову не успел повернуть. Так и умер, не прозрев, бедняжка...
— А потом вы с Эльзой шатались по замку и на радостях пугали людей, — проворчала я.
— Это Эльза, — фыркнула, махнув рукой, Жанна. — Искала, с кем поделиться. Бродила, охренев от счастья, пока не уснула...
— Послушайте, Вадим, — обернулась я к Бритову, — признайтесь честно, каково ваше личное отношение к людям, которые ради денег готовы убивать друг дружку — с кем спали, с кем делили хлеб, задушевную беседу, кому симпатизировали, в конце концов? Ответьте как человек, а не как работник Фирмы. Подумайте.
— Да с брезгливостью, чего уж там, — признался на весь зал Бригов. — Мочилась ли ты на ночь, Дездемона?.. Хоть задумайся.
Жанна застыла с открытым ртом. Нахмурила свои нарядные выщипанные брови. Эльза уткнулась в пол.
— Но спешу вам заметить, дорогая Вера Владимировна, эти люди нас кормят, поэтому периодически мы должны оказывать им знаки внимания. Особенно в начале Игры. Да и, грех не признаться, этим людям свойственна некоторая доля отваги.
— А к себе вы как относитесь?
Он оскалил свой белозубый рот:
— Философски, дорогая Вера Владимировна. Есть такая профессия — родину зачищать, слышали? Санитарные функции: дезинфекция, травля, хлорирование... Не будете же вы отрицать, что, освобождая российские города от некоторого количества «лишних людей», мы проводим своего рода санитарные мероприятия? Мы не убийцы, Вера Владимировна. Убийцы — это те, что сидят перед вами — уничтожившие тех, с кем спали, ели, болтали, кому симпатизировали. А мы — лишь регуляторы потока, понимаете мысль?
— Вы взрослый человек, Бригов, а несете... В России восемь миллионов наркоманов, одиннадцать миллионов инвалидов — давайте их тоже посчитаем лишними людьми, ну что вам стоит?..
— Ладно, достаточно. — Бригов оборвал беседу и резко вскинул руку с часами. — Вы тоже взрослый человек, уважаемая судья, и должны понимать, что раздумья о морально-этической стороне дела — не главное, что вас должно заботить. Благодарю вас за внимание, господа. Вы славно поработали. А теперь прошу всех разойтись и заняться насущными делами.