— Лежать, с-сучонка...
Широкая рука-лопата полезла в карман штормовки, извлекла рацию.
— Не надо, — умоляюще просила я. — Ну пожалуйста...
На какое понимание рассчитывала? Под разными личинами действовала одна банда — от куртуазного, безупречно выглаженного Бригова, до грязного матроса с табачными крошками в бороде. Он не усомнился в своем решении. Правда, посмотрел на меня очень интересно — а не использовать ли, дескать, эту девочку по назначению? Но, видимо, вспомнил про существование инструкций и табу, поднес рацию к бороде:
— Стоп-машина. Максим, Овчаренко, быстро в трюм — у нас подкидыш.
Глава девятая
Так и закончилась моя короткая морская прогулка. Нехваткой времени матросы не страдали. Ухмыляясь в бороды, неторопливо развернули посудину и поплыли обратно — водворять на место строптивую девицу. Я изливала им литры слез, но какое дело занятым работникам до несчастной беглянки? Она пригодна только для одного, а это удовольствие запрещено уставом и сильно карается. Поэтому меня не лапали. Да и внешний вид мой не способствовал азартным любовным играм — представляю, на кого я была похожа...
Громада замка вырастала, словно айсберг из тумана. Катер медленно разворачивался правым бортом. Старые кошмары возвращались, не успев порядком отдалиться.
— Ну покеда, крошка, — хлопнул меня по заднице капитан. — Не грусти, расслабься. Мы бы охотно тебе помогли, но, знаешь, трахать баб в рабочее время запрещено, так что развлекайся сама.
Одно лишь утешение: эти ухмыляющиеся нелюди не обшарили мои карманы. Они грубовато сгрузили меня на берег и препроводили, звонко плачущую, на террасу. Я им почти не оказывала противодействия. Когда закончились слезы, я стала приходить в себя. И обнаружила, что стою посреди террасы. За спиной усиливается шторм, заглушает рев мотора, из окна третьего этажа приветливо машет Бригов, а навстречу выходит Эльза, застегивая курточку.
— Вы гуляли, Вера? — Она с интересом посмотрела на мое заплаканное лицо. Я машинально кивнула — гуляла.
— А я вот тоже хочу прогуляться, — сказала Эльза. — Полагаю к морю спуститься. Там не сильно штормит?
— Кому как. — Я шмыгнула носом.
— Не хотите со мной пройтись?
Я передернула плечами — с чего бы? Обошла ее, такую заинтересованную, и вошла в замок. Я должна была прилечь — ноги подкашивались...
Но едва я упала на кровать, как меня вновь захлестнуло отчаяние. Я должна была чем-то себя занять, иначе захлебнусь в невыносимой тоске. Я вынула из куртки капкан Мостового и принялась его разглядывать. «Made in UK. Corp. Forrest Lowdy» — гласила гравировка на стальном корпусе. Интересно, остались ли у меня силы? Я попробовала развести в стороны зубастые скобы. В лежачем положении не удалось. Я уселась на край кровати и сделала вторую попытку. Капкан частично разъехался, соорудив хищный оскал. Я вернула зубы в исходное положение, взялась поудобнее за специально предназначенные выступы и что есть силы развернула стальные дуги. Сработала защелка. Получилась «розочка». На первый взгляд весьма симпатичная. Надо ее протестировать, подумала я. Аккуратно положила «розочку» на пол, взяла пачку сигарет, подняла ее над тонкой пластиной, предназначенной для размещения приманки, и медленно разжала пальцы. Чувствительность у приспособления была великолепной: оно аж подпрыгнуло, весело звякнув. Зубья впились в пачку, как крокодил в газель, почти разодрав ее пополам. Бедная шиншилла, можно представить ее мучения... Получив удовольствие от проведенного эксперимента, я вынула из капкана испорченные сигареты, запнула их под кровать, а капкан убрала обратно в карман. Словно чуяла необходимость срочно прятать концы — в дверь громко постучали.
— Не стесняйтесь, — вздохнула я.
Вошел Бригов. Как всегда опрятный и культурный. Сначала он посмотрел на меня, затем окинул внимательным взглядом комнату. Поводив глазами, состряпал серьезное лицо и впился в мой бледный силуэт, сидящий на кровати.
— Что за шум? — спросил он.
— Разве? — удивилась я. — А что за шум?
— Зазвенело, — пробормотал Бригов. — Или показалось?
— Знаете, Вадим, мне тоже показалось, — призналась я. — Но вряд ли это было здесь. Вот за стенкой — пожалуй. Или еще лучше — на улице... Вы пришли ко мне с приветом?
Он не стал отвечать. Подошел к окну. Выглянул на террасу. Пожав плечами, обернулся. Внимательно осмотрел мой кавардак на столе, сдвинутую скатерть. Заложив руки за спину, прошелся до двери. Затем вернулся. Притормозил на середине комнаты.