— Спасибо, — фыркнула брюнетка,— Спасибо в карман не нальешь. И на счет не положишь. Ладно, проехали. Мы с тобой квиты. Кстати, — спохватилась Жанна, — ничего, что я с тобой на «ты»? А то не проживу дольше минуты.
Мне стало смешно. Я судорожно икнула. И как будто стала возвращаться к жизни — не отрывочными кусками, а в полный формат, наполняя голову ветром, смыслом и содержанием.
— Ничего, — разрешила я. — Послушай, — я во все глаза уставилась на Жанну, удивляясь нахлынувшей способности удивляться, — а почему ты мне помогаешь? Путь из замка открыт, руки в ноги — и беги.
Она пожала плечами:
— Но ты же мне помогла.
«Потрясающая взаимовыручка, — подумала я. — Главное, очень уместная для данной публики. Так и просимся на Доску почета: гордость и краса клиентов нашей Фирмы»...
— Нет, серьезно. — Она прочитала «добродушную» иронию в моих глазах. — Мы не говорим о совести, Вера. Мы говорим о понятии «долг». А долги надо платить. Хотя бы частями. Понятия у меня такие — старомодные. Ты вытащила меня с балкона, не дала разбиться, хотя никто тебя об этом не просил.
— Просили, — возразила я. — Ты сама просила. Помогите, дескать, спасите... Ну я и пошла у тебя на поводу. Машинально, понимаешь? Не хотела я никого спасать.
— Я тоже не хотела, — буркнула Жанна, нагибаясь за пистолетом. — Просто эта дура так удачно подставила затылок — устоять невозможно. Хлебом не корми, а дай кого-нибудь убить... Возьмешь? — Она протянула мне ладонь, в которой лежал довольно увесистый пистолет — строгой прямоугольной конфигурации, но с кокетливой вязью на рукоятке. — Отличная штука, между прочим. Держи. Это «бердыш», под натовский боеприпас «парабеллум». Восемнадцать патронов, скорострельность как у автомата.
— Возьму, — согласилась я. — Постреляю. Но перед самолетом я его выброшу, хорошо? Не повезу я эту бандуру домой. Мне положить его там некуда, все шкафы забиты...
Жанна тускло улыбнулась. А я, приподняв натруженную пятую точку, сунула пистолет за пояс, достала фотоаппарат и сошла с последней ступени. Расквашенное месиво на лбу шиншиллы представляло не самый аппетитный натюрморт, но я должна быть последовательной, раз взялась. А то люди смеяться будут.
— Ты спятила, — испугалась Жанна. — Чердак рухнул, чудачка? Какого хрена ты делаешь?
— Я должна сделать натюрм... прости, репортаж, — сказала я, сверкая вспышкой. — Не волнуйся, Жанна, я снимаю только мертвых... или почти мертвых.
— У тебя точно не все дома, — она покрутила пальцем у виска. — Впрочем, сделаешь мне тоже пару карточек. Так, на память. Воспоминания о глубокой заднице, которую мы имели честь посетить.
Я убрала фотоаппарат.
— По поводу задницы. У тебя есть предположения, почему Игра пошла прахом?
— Есть такие, — кивнула Жанна. — Я почти уверена. Очень тонкая игра в Игре, но все разлезлось благодаря чьей-то жадности. Не удивлюсь, если для Фирмы в этой связи наступают непростые деньки.
— А конкретнее?
— Это было обычное жульничество... — Воспоминания об утраченном состоянии продолжали ее мучить — черные глаза то вспыхивали, то гасли, осунувшаяся мордашка периодически вздрагивала. — Я заключила контракт в середине августа. Через пару дней я получила электронное послание: мне предлагалось приехать к указанному времени на шестнадцатый километр Восточного шоссе — я не буду называть тебе свой родной город, — провериться насчет слежки, дойти до дачного кооператива «Золотая нива» и посетить восьмой дом на улице Живописной. В конце письма значилась приписка: «Для желающих остаться». Она-то меня и подтолкнула. Я отправилась по адресу и в указанном доме обнаружила двух женщин. Одна из них была Эльза, другая...
— Особа лет сорока, с аккуратной стрижкой, ухоженными руками, карими глазами и располагающим к себе голосом, — перебила я.
— Точно, — щелкнула пальцами Жанна. — Она представилась Ириной Викторовной...
— Да хоть Анной Ахматовной, — вспыхнула я. — Эту женщину зовут Верой Владимировной Поляковой, она моя абсолютная тезка, и по ее милости я тут стою.
— Кх-м, — кашлянула Жанна. — Весьма возможно. Она успела по всем фронтам. Так вот. Она познакомила меня с Эльзой и предложила интригу. Сразу оговорясь, что поступает вопреки правилам, подвергая нас всех смертельной опасности. Игроки до определенного дня не должны знакомиться и вступать в договоренности. Если мы хотим, то можем отказаться. Но шансов выиграть по-честному у нас мало, поскольку прочие игроки — мужчины. Я подумала и согласилась. Тогда она и предложила свой план. Мы заключаем в замке «фиктивные браки», что увеличивает наши шансы дожить до... третьих петухов, то бишь до третьего покойника, а затем по предварительной схеме, которая уточнится на месте, начинаем уничтожать своих мужчин. Схема не идеальная, но в данной ситуации единственно выигрышная. При этом она выдала нам полную информацию об остальных участниках Игры и примерной обстановке замка, не забыв в десятый раз напомнить, что поступает «противозаконно» и все мы с этого дня должны стать молчащей братской могилой...