Стреляющие засели напротив Жанны — она могла их видеть, а я нет, поскольку боялась выползти из-за камня по причинам более чем объяснимым. До нее метров пять, но этот участок я могла перебежать только с пулей в заднице.
Жанна выглядела донельзя разозленной.
— Знаешь, у меня нет слов, — гневно сказала она. — Ты не бежишь, а идешь прогулочным шагом. Много ворон насчитала, признайся?
— Настолько безнадежно? — буркнула я.
— Да как тебе сказать... Их только двое. Как ни странно, выжили. Один получил перелом, другой полон сил и энергии. Они держат на мушке твой камень и меня, между прочим, если тебе от этого легче.
— Далеко?
— Метров сорок... Хотя нет, уже не сорок... — Жанна прищурила глаз и выстрелила. Шустро спряталась. Я машинально вдавилась в землю. В ответ ударили два выстрела. Она переждала, снова вытянула голову.
— А каковы мои действия? — уныло спросила я.
Она почесала стволом макушку:
— А кто тебя знает... Можешь пятку почесать. Или геройское что-нибудь провернуть. Но, откровенно говоря, не рекомендую...
Она вновь насторожилась.
— Что они делают? — быстро спросила я.
— Сюда целятся... Подожди минутку. — Жанна рухнула за обрывчик, а после того, как с временной оттяжкой прозвучали два выстрела (одна из пуль легко могла ее угробить), снова обозначила свое присутствие. — М-да, — сказала Жанна. — Недалекие у тебя перспективы. Так тебе еще не улыбались.
Очевидно, приближались «антагонисты». Я закопошилась, судорожно нащупывая «бердыш».
— Нет, не суетись, — невозмутимо остановила меня Жанна. — Поступаем по другой схеме. В обойме семь патронов. Было десять. Могу истратить на тебя только три, больше не дам, не проси. Сейчас ты вслух считаешь до пяти. Когда заканчиваешь, я начинаю стрелять. С интервалом в одну секунду. Итого ты имеешь в запасе три секунды, не упусти свой шанс.
Я уже сообразила. Жанна утрирует про секунды, натура у нее такая. Она собралась меня прикрыть, прижав противника к камням...
Я оторвалась от земли с первым же выстрелом. Не раздумывая. Куда уж тут раздумывать, не кино с безграничным числом дублей... Она высаживала пулю за пулей, а я, сделав три олимпийских прыжка, уже солдатиком слетала в обрыв, разрезая пятками гравий.
— Умеешь, когда захочешь, — покосилась на меня Жанна.
Задыхаясь от переизбытка эмоций, я свалилась грудью на свою сумку и заработала ногами, сопротивляясь хлынувшей осыпи.
— Ты не хочешь пострелять? А впрочем, нет, — передумала Жанна,— Сиди уж, где упала, сама обойдусь.
Но я уже лезла на утес, сдирая кожу с пальцев...
Отдавший лучшие годы биатлону, по определению, умеет стрелять. Но не думаю, что ее мишени на стенде таились за камнями и вели ответную стрельбу. У одного, насколько я видела, вышла из строя рука. Висела плетью. Он зажимал больное плечо в те моменты, когда не стрелял. Этот парень не вел особо активных действий. Он держался за напарником, вяло передвигался от камня к камню и при нужде прикрывал товарища. Напарник всерьез решил следовать инструкции. Он выстрелил наобум и перебежал на новую позицию. Пуля, отправленная Жанной, царапнула камень. Человек перепрыгнул за новое укрытие. Было видно, как он махнул напарнику, вскочил на колени и дважды выстрелил. Мимо. Пострадавший неуклюже передвинулся — исчез за серым «мегалитом». Активный совершил новую перебежку. Распластался за бугром и выставил наружу ствол. И снова ему удалось провести Жанну — она не успела прицелиться, а он уже нырял за расколотую глыбу, от которой нас разделяло метров двадцать. Следующим этапом его маневров, надо думать, планировалась груда камней посреди площадки. Идеальное укрытие для подготовки к решающему броску. Этот парень был упрям, как ишак.
— Неисправимый оптимист, — покачала головой Жанна. — Ладно, приятель, я тебя подловлю.
За расколотой глыбой мелькнуло тело. Даже я сообразила, что это обманка. Человек выстрелил и моментально спрятался. Жанна нажала на курок. Он того и ждал. Упругое тело выбросилось из-за скалы и в прыжке прорисовало дугу — с момента выстрела не прошло и секунды. Она тоже ждала — парень действовал по канонам, а Жанна умела от них отступать. Второй выстрел прозвучал вдогонку за первым. Парня срезало в полете. Он заорал — пуля втемяшилась в бедро. Уже на земле он пытался волоком подтянуть простреленную ногу. Так и остался лежать за камнями — невидимый, но активно бранящийся.
— Мне так жаль, дорогой...
— Исправимый оптимист, — прокомментировала я. Жанна захохотала.
— Это точно. — Она щелчком поставила пистолет на предохранитель и, извиваясь, сползла в овражек. Ее лицо пылало. — Финита ля, коллега, бежим, пока ребята не подоспели...