— А милиция? — пробормотала я.
— Милиция тихо ухмыляется, — повторила Жанна. — А в прокуратуре был ремонт... Через день прислали видеозапись, где измученный пытками человек, похожий на бизнесмена, отрезает себе ухо...
— А затем пришел агент...
— Правильно. Я не Ван Гог — ухо себе резать. Погибать — так целиком. О чем и сказала этим уродам, когда они в очередной раз вышли на связь. Мол, деньги будут в сентябре, и баста.
Мы молчали несколько минут. Каждый думал о своем. Внезапно Жанна рассмеялась:
— И все равно ты меня не любишь.
— Не люблю, — призналась я.
— И боишься.
— И боюсь, — да и нужно ли объяснять причину?
— И немного презираешь...
— Прости, — кивнула я. — Нос не ворочу, но... У нас у каждого есть барьеры, которые нам не взять. Я убила дворецкого, но он пытался убить меня. Ты убивала людей, которые не сделали тебе зла. Не знаю, испытывала ли ты покаянный ужас... Я не имею в виду горничную. И этого парня, что сидел за рулем... И тех, что стреляли в нас...
— Вот именно. — Ее глаза стремительно похолодели. — Ты сама не ведаешь, что имеешь в виду. Нам барьеры создает заложенное воспитание, а жизнь периодически опускает планку.
У иных эти планки уже на земле валяются, подумала я.
— Да нормальные они люди, — задрала Жанна палец в небо, мол, понимай, как знаешь, но я ее поняла. — Кровь с молоком не пьют. Просто жизнь их опустила ниже уровня канализации, испинала, поглумилась, да и всунула в дерьмо за ненадобностью. Не случись беды, так и жили бы — как все.
Один Рустам — темноватая личность, но он как раз не правило, а исключение...
— Что ты знаешь о Рустаме? — перебила я.
Жанна улыбнулась:
— В принципе все. Я изучала их досье, не забывай. Но по крупному счету ничего любопытного. Типичный отморозок-интеллигентишко. Вывертыш с замашками хана Гирея. Ни дня не работал. Жил, как пилигрим, кочуя с квартиры на квартиру. В девяносто пятом в Богучанах подвизался в банде наперсточников, через месяц все бандиты по ряду недоказанных причин отдали богу души, а Рустам остепенился — в Казань переехал, квартиру прикупил. Много у него в биографии невыясненных моментов. Ты же знаешь, Фирма собирала досье досконально и по всем пунктам. Факты вещь настырная. В девяносто шестом он становится директором невзрачного, но многопрофильного АО, и тут же гибнут двое компаньонов — от излишков инородного металла в теле. В девяносто восьмом он уже не директор, а сам себе голова, от АО остается посаженный «Фукс», а Рустам всплывает в Набережных Челнах. У него уже коттедж и куча иномарок. У него есть все: любовница, которая в один прекрасный момент гибнет, он заводит новую, друзья, периодически отправляющиеся на тот свет, условия для жизни, хорошеющие год от года. Демоническая аура, которой он искренне гордится и которая делает его неуязвимым...
— Так какого же черта его понесло в Игру?
— Да как же ты не понимаешь! Это вызов себе. Это испытание, которое, по мнению Рустама, завершит его полное воплощение в идеальное существо. Психология человека, мнящего себя богом. Богом стать просто, если уже невмочь, понимаешь? Не всем же горшки обжигать. А он считал себя уже полубогом, которому подвластны любые лотереи и безнадежные ситуации. Он пытался доказать себе, что способен на все. На ель ворона взгромоздясь, ощутила себя птичьей королевой... Эго мероприятие просто привело его в восторг, вплеснуло жизненных сил! Помнишь «круги здоровья», которые Рустам нарезал по замку в первые две ночи? Он плевать хотел на то, что у него нет пары. Да и какой игрок в трезвом уме заключите ним союз?
Этот ужас возвращался — в ментальных корчах, в возбужденном голоске Жанны, азартно живописующей убожество Рустама... Я не хотела больше думать об этих убийствах, так похожих на церемониальные. Не хотела погружаться в трясину, корчиться в судорогах, лезть на стенку от воспоминаний, обзаводиться постоянным психиатром — при условии, что дотащусь однажды до больницы...
— Нам необходимо расстаться, — сказала я, не открывая глаз.
Прозвучало как-то по-семейному. Но она меня поняла.
— Хорошо, — покладисто согласилась Жанна. — Я насквозь вижу, что творится у тебя на душонке. Ну что ж, коллега, мы с двумя жизнями перешли на следующий уровень, поздравляю. Выгребаем поодиночке. Успехов.