- Момент истины есть, - он разлепил побелевшие лбы. - Ты только никому не говори, что он сумел подстрелить меня, хотя я уже держал его на прицеле.
- Хорошо, - я помог спрятать пистолет в кобуру, - а я думал, операцию отменили.
- А ее и отменили, - он чуть заметно улыбнулся. - Только у моей группы как назло рация сломалась. - И серьезно добавил. - Не надо считать нас всех продажными и тупыми. Просто, на нас взвалили грязную и тяжелую работу, которую приходится выполнять по мере сил и умения. Не наша вина, что вы ждете от нас большего. Мы и так бьемся из последних сил...
Я вдруг почувствовал легкое дыхание на затылке и не успел обернуться, как чья-то рука скользнула мне под подбородок и сдавила горло, а другая стала выкручивать мне запястье. Я попытался вырваться из захвата, но тиски сдавили еще сильнее.
- Отпусти его, старик, - сказал капитан, - займись-ка лучше вон тем, за столом.
Тот, кого назвали стариком, подошел к Ягару и наклонился. Из-за спины я не видел, что он там делает. Наконец парень обернулся и показал нам пистолет доброго доктора. Пистолет парень держал через платок.
- Еле вырвал пушку, так у него пальцы свело, - сказал парень
весело, - ничего, скоро оклемается, - и, как в подтверждение, Ягар
громко застонал. - Конец теперь сволочи, - добавил он, - никто не
отмажет. Я ребят позову, пусть все зафиксируют. А вам, - он
посмотрел на меня, - лучше подождать в другом помещении.
* * *
В холле уже столпились несколько человек, парень сделал им знак через открытую дверь, и они повалили в кабинет Ягара. Похоже, все были наготове и знали, какой тут разыгрывается спектакль.
Впрочем, я тоже сыграл в нем не последнюю роль...
Хотел проведать Риту, но уже дежуривший в коридоре оперативник сообщил, что я обязан сидеть и ждать, пока они запишут мои показания. Сидеть и не рыпаться.
Я устроился в углу и стал наблюдать за вторым действием. Я надеялся, что несколько позже мне разъяснят смысл всей постановки.
Когда я вышел из задымленного кабинета, прошло уже около часа. Я остановился возле открытого окна и с наслаждением вдыхал прогретый полуденный воздух. Еще прокручивал в голове беседу с капитаном: не знаю, чего он добивался на этот раз, но в результате я выглядел как случайный прохожий, неожиданно оказавшийся в кабинете доктора-оборотня, когда тот палил в доблестного сотрудника милиции.
Если такая версия их устраивает, и я буду ее придерживаться. Никого не интересовало, сколько дней я провел
в клинике и по чьей милости. Видимо, для этого надо было
копать слишком глубоко.
* * *
И вот теперь я стоял у открытого окна и видел зеленую лужайку, на которой лежала застреленная овчарка... Овчарку было жалко.
По коридору сновали люди, в форме и штатском, или просто в белых халатах, и я хотел подождать и не мозолить им глаза. Я почувствовал, как кто-то подошел и остановился позади меня. Оглянулся. Капитан опирался на палку. Он достал сигареты, мы закурили и стали вместе смотреть в окно.
- Быстро вы встали на ноги, - сказал я.
- Очень удобно проводить задержание в клинике, - он улыбнулся, - всегда под рукой специалисты, которые умело залатают дырки. Впрочем, и дырки-то никакой не было - так, слегка задело.
- Не понимаю, какой резон строить из себя мишень?
- Неплохо вышло, верно? - он стряхнул пепел сквозь прутья решетки. - И когда вы бросились на него, он уже был настроен достаточно агрессивно, чтобы применить оружие.
- - Короче, вы спровоцировали доброго доктора?
- Нет, это вы его спровоцировали, - он усмехнулся. - Надо было заставить вашего приятеля совершить явное преступление, а то слишком много у него покровителей... Но стрелять в сотрудника милиции... ну, сами понимаете.
- А если бы он прицелился лучше?
- Я бы успел раньше... но не ожидал, что он станет стрелять через стол. капитан покачал головой.
- Иными словами, вы не собирались брать его живьем? - уточнил я. - И поэтому так рисковали.
- Если бы да кабы, - он подмигнул. - А пока ему предъявлено обвинение в хранении и применении огнестрельного оружия. Но главное, - капитан мечтательно улыбнулся, - что следствие уже работает, и, кто знает, что скоро всплывет...
- Не всплывет только, кто убил директора, - сказал я.
Тут я посмотрел в глаза капитану и чуть не охнул от изумления. Потому что по его взгляду я понял: он все знает. Знает с самого начала, кто совершил убийство.
Мы молчали, пока не докурили свои сигареты.
- Собаку жалко, - я посмотрел на лужайку.
- Пришлось, - он кивнул, - она никого не подпускала к запасному входу.
Помолчал немного и добавил:
- Сегодня здесь задержана гражданка Ямщикова. Вы, кажется, были с ней в дружеских отношениях?
- Задержана? С какой стати?
- У нас есть сведения, что она участвовала в преступной деятельности вместе со своим мужем.
- Ловите стрелочников?
- Я не намерен обсуждать эту тему, - сказал он холодно. - В общем, ее еще не увезли. Если хотите встретиться, я могу помочь. Я ведь в некотором роде обязан вам...
- Ничем вы мне не обязаны. Да, я хочу с ней встретиться.
* * *
Я увидел Риту, когда ее уже вывели на улицу. Капитан отозвал в сторону охранника и о чем-то заговорил с ним. Мы остались вдвоем на залитой солнцем лужайке.
Вдвоем, не считая фургона для перевозки преступников.
Мне было тошно, дальше некуда.
- Вот все и закончилось, - прошептала она, и дуновение ветра на мгновение растрепало ей волосы. - Мы ведь не так себе все представляли, верно?
Трудно сказать, что она имела в виду.
- Ты успела прихорошиться? - я заметил, что косметика на ее лице была в полном порядке.
Слова мои прозвучали очень неуместно.
- Не хочу, чтобы ты запомнил меня растрепанной ведьмой, - она улыбнулась. Когда началась суматоха, одна из медсестер показала мне, где лежат мои вещи...
- Но ты же могла уйти? - я чего-то не понимал. - Пока им всем было не до тебя?
- Могла, - она снова странно улыбнулась, - но я же еще не знала, что с тобой все в порядке. Я слышала выстрел, но не могла туда пройти. Менты никого не пропускали и отказывались отвечать. Я сидела и ждала. Я очень боялась за тебя. И потом, куда бы я теперь пошла?
У меня на мгновение перехватило горло. Я только представил, как она сидит и ждет, тщательно причесанная и красивая, среди всего этого человеческого хлама, ждет и знает,
чем ей это грозит.
Я понял, что сейчас я теряю нечто такое, о чем всегда буду жалеть. После будет жизнь, в которой я попытаюсь чего-нибудь добиться, и я снова буду влюбляться, будет много чего еще, интересного и не очень, я образумлюсь наконец и перестану совершать бессмысленные поступки, стану много курить и повидаю разные страны...
Со временем все сотрется, и мне уже трудно будет вспомнить ее лицо.
Но всегда я буду искать ответ на вопрос: чем я заплатил за этот час ее ожидания?
- Не переживай так, - сказала Рита.
- Разве я думал, что все так сложится? Разве я этого хотел?
- Ну, перестань, по-другому ничего бы и не вышло. Мы ведь только могли мечтать... Дай, скажу кое-что на ушко, - она обвила мою шею руками и коснулась губами щеки.
- Не хочу, чтобы меня мазали помадой. Хочешь поцеловать, целуй в губы.
Она быстро оглянулась на уже возвращавшегося
охранника, сжала ладонями мои виски, наклоняя голову к себе...
* * *
Потом я смотрел, как она идет к фургону, и чувствовал на губах вкус ее слез. Она разрыдалась только в самый последний момент, когда поняла то, что я знал с самого начала - мы больше никогда не встретим друг друга. Хоть много-много лет будем надеяться на это.
У самой машины Рита оглянулась и помахала мне рукой. Ярким солнечным днем все казалось ненастоящим.
* * *
- Я постараюсь, чтобы с ней не расправились до суда, - капитан подошел сзади по обыкновению тихо, я опять не услышал.
- Подите-ка вы к черту, - ответил я. - Тоже мне, благодетель.
И зашагал прочь. У ворот посмотрел назад. Капитан стоял на том же месте, бледный, как полотно, и смотрел мне вслед.