Минут через двадцать мы были на комбинате. Я подождал, когда наши спутники выйдут из машины, достал сигарету и закурил. Алик беспокойно посмотрел на меня.
- Что теперь будем делать?
- В каком смысле? - он пожал плечами.
- Вчерашняя история - это что, дурацкий розыгрыш?
- Не думаю, - ответил он. - Какому бы дураку пришло в голову так разыгрывать?
- Тогда зачем ты придумал эту историю про командировку?
- Ну а что еще я мог сказать?
- Тело нашли?
- Нет, конечно. Но утром я, как всегда, заехал за ним...
Никого не было.
- Еще бы, - я усмехнулся. - Мог и не проверять.
Покойники не встают из могил только потому, что надо с утра на работу...
И тут вспомнил татуировку на руке у директора и у ночного "гостя". Неужели такое совпадение - одинаковые татуировки у разных людей?
- Веди себя так, словно ничего не случилось, - вдруг тихо произнес Алик.
- Но ведь случилось! Я не страдаю галлюцинациями... Хотя,
в принципе, наплевать, какие дела тут творятся. Мне нужно-то
всего восемь тонн мелованной бумаги. Не так много, чтобы ради
этого влезать в историю с убийством.
Алик вздрогнул, когда я произнес последнее слово.
- Ты посиди пока в машине, - предложил он, - а я узнаю, какая обстановка, как нам с тобой вести себя.
Он вернулся не раньше, чем я выкурил уйму сигарет.
- Жаркий день, - сказал он, плюхаясь рядом на сиденье.
Бумага есть. Такая, как тебе надо.
- Ну и отлично.
- Только она на третьем складе. Ну, на старом.
- Мне-то какая разница? Или что, она подпорченная?
- Нет, качество отличное. Вот только получить ее оттуда без директора невозможно.
- Но если его нет, кто-то ведь замещает?
- С этого склада может только он разрешить... Ведь, понимаешь, склада-то вроде как не существует...
- Не морочь мне голову, говори толком.
- Зона, где находится склад, закрыта. С тех пор как на соседнем предприятии, - он неопределенно махнул рукой, - авария произошла. Ну, военный завод, они там черт знает что производят. Пожар был, какая-то цистерна лопнула, и все это вылилось на нашу территорию. Тот участок забором огородили, даже сторожа поставили, чтоб, значит, никого не пускать. Но ведь склад-то целехонький стоит, и бумага в нем в полном порядке. Я сам проверял, знаю. Но распоряжение было зараженную землю вывезти, здание разобрать и все это вместе с бумагой закопать в могильнике. Землю, вроде, уже частично вывезли... Что же до
всего остального... Чего добру пропадать? И складов, сам знаешь,
не хватает. Но никто официально отпустить тебе оттуда бумагу не
может... Потому что по документам ее давно уже уничтожили...
- Все понял, вас черный нал интересует. Думаю, я смог бы уговорить своего покупателя. Но не на всю сумму, конечно... Только сначала я хочу посмотреть на товар своими глазами. Какая-то подозрительная история с аварией. Упаковка может быть подпорчена, да и... А потом цену обсудим.
- Пока она на старом складе, посмотреть не удастся. Мы сами погрузим. А вывезем за ворота - смотри, сколько влезет.
- 0 цене можно будет говорить после того, как проверю качество.
- Это твои условия. Не знаю, согласятся ли на них... Ответ будет завтра утром.
- Чего ж столько времени терять?
- Я же тебе объяснил, - Алик поморщился. - Тут все директор решает. Надо точно убедиться, что его больше нет.
- Но мы же вчера видели его труп?
- Да, я видел. Но ведь не я принимаю решения.
- А кто?
- Директор.
- Заладил... Нет же его в живых...
- Ну, если в живых нет, то свято место пусто не бывает.
- Понятно.
- Жди с утра в гостинице. Я заеду, скажу ответ.
Машина уехала, а я стоял на месте некоторое время, обдумывая разговор. Нет, не стоит расслабляться. И если уж надо ждать еще почти сутки, стоит разыскать этот старый склад. Ведь
всякую таинственность подпускают, именно когда собираются
надуть.
Я обошел административное здание, потом спустился по крутой дорожке вниз. Сквозь просветы между деревьями внизу виднелась река. Возле свалки почерневших от гнили мотков бумаги дорога свернула влево. Прохожу между сколоченных на скорую руку сараев. Там тоже бумажные роли, только еще не подпорченные. Но, судя по ненадежным навесам, их постигнет та же участь.
Еще через несколько метров - низенькое здание из красного кирпича. Жестяная табличка над дверью сообщает, что этот памятник архитектуры не более чем "Строение N 8".
Ну и где же мне искать третий склад?
Впереди - асфальтированная площадка, на площадке выписывает виражи кар. Я помахал рукой женщине, которая им управляла. Она подъехала ближе и остановилась.
- Послали вот к третьему складу, - сказал я, улыбаясь. - Не подскажете, как пройти?
Она с изумлением посмотрела на меня, не говоря ни слова, и кар вдруг резко рванул с места.
Может, я что-то не то спросил?
- Зачем тебе старый склад? - услышал я голос за спиной.
Обернулся. Рядом стоял долговязый прыщавый парень в синем халате.
- Ну, а если без вопросов, покажешь? - спросил я.
- Пол-литра. - Он усмехнулся.
- За пол-литра я и сам найду.
- Не местный?
- Из Москвы.
- У меня сестра в Москве.
- Значит, земляки, - я кивнул.
- Ладно, покажу. Плевать я на всех хотел.
Я так и не понял, при чем тут все.
* * *
... Мы шли мимо зданий административного корпуса,
старых закопченных строений, потом по потрескавшейся
бетонной дорожке, вдоль которой росла крапива и среди ее
зелени, как проплешины, лежали бетонные блоки с торчащей
погнутой арматурой. Мы уже порядочно прошли.
Стало еще тише и как-то тревожнее. Территория, скажу я вам...
Я удивленно огляделся. Бетонная дорожка упиралась в высокий глухой забор, выкрашенный суриком.
- Пролезешь тут, - парень поднял с земли доску: между грунтом и нижним срезом забора была щель, сантиметров в тридцать.
- Часы есть? Долго не ходи. Дальше пруда вообще не надо. И так достаточно увидишь.
Я посмотрел ему в глаза - уж не разыгрывает ли? Но глаза у него были серьезные.
- Буду ждать поблизости, - он сделал неопределенный жест в сторону крапивы. - Тебе ничего не будет, а я и так на плохом счету.
Я не спускал с него глаз. Если разыгрывает, вернусь и дам ему по прыщавой морде.
- Сторожа не бойся, - сказал парень, - он старый, ему наплевать.
Я пожал плечами и полез в щель. За забором опять шла крапива, сквозь нее узенькая тропинка, может, один-два раза по ней прошли. Через несколько шагов остановился несколько озадаченный. Крапива становилась все выше и выше, поднимаясь над головой, как молодые деревца. А листья, наверное, не меньше моего носового платка. Мне это не понравилось. Потом я услышал журчание... Между корней крапивы пробивался родник и тонкой лентой петлял по рыжей земле.
Крапива стала редеть и вдруг кончилась, дальше - сухая, словно спекшаяся, земля, а по ней бежит ручеек, но уже не прозрачный, как вначале, а бурый, пузырчатый, словно обожженный.
Впереди пруд, а за ним - красное кирпичное здание, приземистое, с пустыми глазницами заколоченных окон.
И пруд.
Нормальный с виду пруд, только запах неприятный, а вода очень черная. И какой-то мешок плавает... Я присмотрелся и расстроился - это была собака. Мешок разорвался, из него лапы торчат, голова страшная - шерсть повыцвела, редкая, а под ней просвечивает голубая кожа. Глаз нет, и клыки оскалены... Обратно бреду в каком-то отупении.
На брюхе проползаю в щель. Осоловело стою, пока меня не окликает парень в синем халате.
- Видел? - спрашивает он.
- Ты про собаку?
- Я про все.
- Но собака...
Он помолчал, потом говорит - два года назад кто-то собаку в пруд бросил. Пес, конечно, издох, но не гниет, и неизвестно теперь, сколько времени там плавать будет на зиму пруд не замерзает, а охотников лезть и доставать нет.