Для моих палочек, пойдут ветки с верхушек деревьев, однако, чтобы потренироваться в процессе их изготовления, я пока возьму боковые ветки, а также менее дорогие материалы для сердцевины, у одной палочки это будет хребет магической змеи, а у второй — хребет магической ящерицы. Первый прототип я изготовил уже через пару часов, был он именно что прототипом, и помогал повысить эффективность колдовства до семидесяти процентов, что неплохо, однако, из-за того, что сделал я его на скорую руку, проживёт он максимум несколько дней, но с его помощью, я смогу ускорить создание более лучших палочек.
К вечеру, я смог подготовить ещё пару заготовок для палочек. Для начала палочка разделялась надвое, и в середине вырезалась полость, в которую потом будет помещена сердцевина, однако, перед этим нужно внутри этой полости вырезать руны, которые будут заполнены особыми чернилами, что хорошо проводят магию. Потом эта палочка с сердцевиной внутри, склеивается с помощью магии, и всё, волшебная палочка готова. Вот чем лучше, тщательней и кропотливей будут выполнены эти операции, тем более сильная в итоге получится палочка. По нормальному, палочка изготавливается как минимум месяц, однако, столько времени я буду тратить, лишь на финальные версии концентраторов, а сейчас же я тренируюсь в их изготовлении.
— Эй, ничтожество, выпусти меня немедленно! — кричала фея, что сидела калачиком в запертой банке.
— Будешь мне мешать, и я всё же поддамся любопытству, и проверю, как устроены феи внутри. А самый быстрый способ это узнать — это вскрытие. — указал я на неё небольшим острым ножичком похожим на скальпель, которым я и вырезал руны на заготовках.
— Да как ты смеешь так ко мне обращаться?! Живо выпусти меня, а иначе…
— А иначе что? Убьёшь меня? Ха, не смешно.
— Почему на тебя не действовала моя магия?! Отвечай, мерзавец! — не унималась фея, что не могла разбить стекло, ибо оно было защищено магией, так как эти скляночки были предназначены для хранения в них различных реагентов, таких как кислота или яд.
— Догадайся. — окутал я левую руку зелёным потусторонним пламенем.
— Ты что, проклятый некромант?
— Говорит мне фея, что стреляла в меня сгустками Энергии Смерти. Какая-то ты злая фея, не находишь?
— Я изумрудная фея, мне подвластна как Жизнь, так и Смерть. Выпусти меня, и я тебя покараю, гнусный некромант! Дерево моё тронул, и ещё имеет наглость носить волосы моего цвета, и ещё глаза… выпусти меня, и я выцарапаю тебе твои глаза. ТРУС, ВЫПУСТИ МЕНЯ, ЖИВО!
— Силенцио. Петрификус Тоталус. — взял я палочку, и наложил на фею заклинания безмолвия и парализации, — Вот, наверное, поэтому магам и не жалко вас убивать ради ингредиентов. А я ещё думал, как можно убивать таких милых созданий… ага, милых, пока не поймёшь, что именно они говорят. Эх, может попробовать сделать из тебя сердцевину для волшебной палочки… ты вроде как раз по росту подходишь… можно попробовать, как один из вариантов. — взял я баночку с феей и пару раз её встряхнул.
— Феликс! Где ты был?! На дом были наложены следящие чары, и они показывают, что тебя не было в доме несколько часов. — кричала Лили, поднимаясь снизу в мою комнату, в которой я практически и не сплю, предпочитая отдыхать рядом с мамулей, — Итак, давай рассказывай. — зашла она в мою комнату, и увидела на моём столе небольшой бардак.
— Мерлинова борода, что ты тут творишь? — подошла Лили к столу, — Ты… ты опять был в Запретном Лесу? — спросила она, подняв баночку с феей.
— Нет.
— Да кому ты врёшь? Откуда тогда всё это? Стоп. Ты уже себе и палочку сделал… — взяла она мою палочку, — Феликс, знаешь что? Ты наказан. Никакой больше груди, и никакого больше обучения магии, и палочку я твою забираю, и вот это всё тоже. — создала она из воздуха ящик, в который и начала складывать все мои вещи.
— Э, почему это?
— Да потому, что я тебе этого всего делать не разрешала, ни ходить в опасный лес, где ты можешь умереть, ни делать себе палочку. Всё, до конца лета ты наказан, никакой магии, если увижу, что ты колдуешь, наказание продлится ещё на три месяца. — забрала Лили все мои манатки, и ушла с ними из комнаты.
— Эм… вот честно, меня уже несколько сотен лет никто не отчитывал и не наказывал. — лёг я на свою кровать… что ж такое, только я собираюсь что-то делать, как приходит Лили и всё запрещает… блин, она мне, конечно, нравится, да и по сути, сейчас она поступает правильно, но такими темпами, моя мамуля мне вообще не даст развиваться.
— Никакой магии, никакой груди… Нафиг мне тогда вообще здесь оставаться? Легче уж из дома сбежать… хотя это будет крайний вариант, чтоб её проучить, сейчас же попробуем её образумить.
Я спустился вниз, в надежде надавить на жалость Лили, но она сразу посмотрела на меня и категорично отказала:
— Нет, можешь даже и не пытаться. Красивые грустные глазки не спасут тебя от наказания. Я своё решение не отменю.
— Ну, мамуль. — состроил я мордашку жалостливую-жалостливую.
— Феликс, я не поддамся на это. Ты меня очень расстроил, и будешь наказан. — категорично ответила она.
— Ну, хотя бы ничего не выбрасывай, зря я что ли всё это собирал?
— А вот в назидание тебе, возьму и выброшу.
— Отлично, это будет очень важным для меня уроком на всю жизнь. И урок будет заключаться в том, чтобы всегда всё от тебя скрывать, и никогда ничего тебе не показывать. Класс, давай, выкидывай, тогда я уж точно стану больше тебе доверять… нет, это так не работает.
— Ты как это с матерью разговариваешь, Феликс?!
— Пока что я говорю правду. Если выкинешь всё это, то лишь настроишь меня против себя. Всё, я закончил, и иду в свою комнату, откуда всё лето не буду выходить, а если ты раскаешься в своём поведении, то дай мне знать! — сказал я, и пошёл обратно наверх.
— Это я раскаяться должна?! Феликс, а ну живо иди сюда, я с тобой ещё не закончила! — крикнула Лили, но я зашёл в свою комнату, и запер дверь с помощью магии, а когда она пыталась её открыть, я сразу же её закрывал. Однако, через пару минут, она просто трансгресировала внутрь комнаты.
— Быстро же ты раскаялась в своём поведении, так уж и быть, я тебя прощаю, и разрешаю разрешить мне дальше продолжить делать палочки, сосать твою грудь, ну и пользоваться магией.
— Феликс, не наглей, ты совершил проступок, и ты должен понести наказание, а за свои слова, наказание будет длится целый год.
— Нет, я с этим не согласен.
— А твоё мнение меня и не волнует.
— Значит, и твоё мнение меня волновать не должно, ведь это работает в обе стороны.
— Я твоя мать! Ты должен меня слушать, ты живёшь в моём доме, и будешь жить по моим правилам.
— Отлично, значит я ухожу из дома. — переместился я на нижний этаж, где забрал своё барахло, и пошёл с ним на выход.
— Феликс! А ну стой! Ты куда это собрался?! — встала Лили на моём пути.
— В Визжащую Хижину, там не твой дом, и там я слушаться тебя не должен, и не должен жить по правилам, которые мне не нравятся. — телепортировался я на несколько метров вперёд.
— Феликс! Живо вернись! — крикнула мне в след Лили.
— Не вернусь, я не буду жить в доме, где моё мнение никого не волнует! — ответил я, идя в ветхий дом на окраине Хогсмида, в котором никто не живёт, ибо думают, что там обитают призраки.
Двери и окна там были заколочены, отчего проникать внутрь дома, пришлось с помощью короткой трансгрессии. Положив свой груз на пыльный стол, я сел на ещё более пыльное кресло и сказал:
— Что ж с рыжими всегда так сложно-то? Не хотел же уходить из дома, но никогда не любил вот эти аргументы, типа «мой дом — мои правила», «ты ребёнок, твоё мнение никого не волнует». Вот и живи теперь одна в своём доме, по своим правилам. — сказал я, и взяв с ящика свою самодельную палочку, решил навести здесь порядок. С помощью Эскуро, Эванеско или Таргео — я мог очищать любую поверхность, от любой грязи или пыли, а с помощью Репаро — восстановить практически любые повреждения. В общем-то, для комфортной жизни, магу нужна лишь палочка, да знание нескольких бытовых заклинаний.