— Фея, и причём достаточно редкая, изумрудная. Я как-то видел рубиновую. Даже обычных фей тяжело поймать, не говоря уж о драгоценных. И что ты собрался с ней делать, Феликс? — взял Дамблдор баночку с феей.
— Да я её пытался один раз отпустить, так она обратно прилетела, и начала меня атаковать, пришлось вновь её в банку посадить. Склочные эти феи, придётся её держать в банке всё время, пока она не успокоится, а потом может вновь попытаюсь отпустить её. — не знаю, понимает ли её старик, но сейчас она очень грязно его обзывает, хотя обычно она подобным образом меня дерьмом поливает… эх, через пару дней как я её поймал, мне надоели её постоянные истерики, и я решил от неё избавиться, однако, убивать я её всё же не захотел, поэтому отнёс в лес и освободил. Но она не улетела обратно к своей ели, она просто вновь начала меня атаковать, и так она за мной летела, и стреляла в меня сгустками магии… и чего спрашивается она добивается, чтоб я её всё же убил?
— Что ж, пойдём обратно в ваш с Лили дом. — отдал мне банку Дамблдор, и мы втроём пошли в дом, где Лили угостила директора чаем, но он вскоре нас покинул, и остались мы сидеть с Лили за столом одни, ну и ещё банка с феей стояла на столе, туда я немного еды накинул, чтоб фея поела… когда она ест, она хоть ненадолго затыкается.
— Мама, не надо на меня так смотреть подозрительно, я не Волан-де-Морт. Вообще, ты меня очень расстроила со всей этой ситуацией. Вместо того, чтобы всё решить мирно, между нами, ты в наши проблемы ввязала директора. Из-за тебя, мне чуть реально не пришлось уходить из дома, и вообще из страны. Могла просто прийти и попросить у меня прощение, но нет, надо тащить ко мне сильнейшего волшебника Британии, и может быть и мира, чтоб он меня образумил… Эх, мама, тебе стоит задуматься над своим поведением.
— Феликс, ты это серьёзно? Это я оказывается ещё во всем виновата? — прифигела Лили с такого наезда, но как говорится: «Лучшая защита — это нападение.»
— А кто ещё виноват? Я что ли? Так, мамуля, думай, как тебе загладить свою вину. Хотя, я уже придумал, если разрешишь мне вновь сосать твою грудь, я всё же прощу тебе твой проступок.
— Сын, ты самый наглый ребёнок, которого я встречала в жизни, да ты в наглости, любого слизеринца переплюнешь.
— Так ты будешь извиняться или нет? Я ведь всё же на тебя в обиде, из-за твоих заскоков по поводу того, чтобы я не ходил в Запретный Лес, мне больше недели приходилось ходить в этот самый Запретный Лес, чтобы добыть себе поесть. Или ты думала, что я одним солнечным светом питался? Ох, мамуля, я даже и не знаю, достаточно ли будет одной груди, чтобы загладить всю твою вину… Да, думаю, если ты ещё возьмёшь мне книжек из библиотеки, по Пространственной Магии и по Магическим Рунам, ну и ещё всякого, тогда я точно прощу тебя. Итак?
— Феликс, твоя наглость вообще имеет границы?
— Нет, она безгранична. Как говорится, бесконечность — не предел. Если не согласишься, то я ещё чего придумаю, например, купить мне жилы дракона, чтобы я из них палочку себе сделал.
— Ладно, я не спорю, возможно где-то я была неправа, однако, ты тут был явно больше неправ. И это именно ты должен просить у меня прощение.
— Значит, я хочу две жилы дракона, и ещё два рога рогатой змеи, вообще, лучше было бы два зуба василиска, но они дорогие, и попрошу я их, только если ты сейчас у меня не попросишь прощение. Мамуля, я жду. — требовательно посмотрел я на неё.
— Маленький наглец. Феликс, прости меня за то, что я тебя сильно люблю, и поэтому сильно о тебе беспокоюсь, отчего и пытаюсь требовать от тебя, чтобы ты не подвергал себя опасности. Доволен?
— Доволен я буду, когда вновь изопью твоего сладкого молочка. Но, вообще, я и сам понимаю, что ходить по Запретному Лесу довольно опасно, но уж не опасней Тёмного Лорда. Мам, прости и ты меня, за то, что я веду себя слишком странно и по-взрослому, отчего Дамблдор во мне подозревает перерождённого Волан-де-Морта, да и ты скорей всего теперь тоже. Но я действительно тот, кто и был изначально, никакие Волан-де-Морты в меня не вселялись.
— Хотелось бы верить. — ответила Лили, у которой в голосе всё же чувствовались сомнения.
— Вот уж старик, придумал фигню какую-то. Ладно, покорми меня уже, а то, я целую неделю страдал без твоей груди.
— Ну уж то, что Волан-де-Морт на грудном молоке был помешан, я точно не слышала. Пойдём на диван. — села Лили и оголила свою грудь, а я же вновь наконец-то смог прильнуть к этим прекрасным грудям, что были полны вкусного молока. Слегка укусив сосок, и мне в рот ударилась струя сладковатой тёплой жидкости, что быстро начала заполнять мой рот… о, похоже, тут много накопилось за время моего маленького бунта несогласных. Лили так застонала, когда я начал опустошать её сисечку, и я даже не знаю, чего больше было в том стоне, удовольствия или облегчения, ибо груди у неё, были аж твёрдые от молока.
— Так, а теперь вторую давай. — сказал я, посмотрев на Лили, у которой сейчас были закрыты глаза, и она явно испытывала огромное удовольствие… прям сейчас испытывала, что было видно по её лицу.
— Мам, тогда я сам возьму. — достал я вторую её грудь, у которой был твёрдый сосок, что понемногу истекал молоком… укусил я и его, начав лобызать вишенку, и через время, Лили издала громкий стон, и упала на диван… ох, похоже, я слегка перестарался с мамулей.
— Мам, ты нормально? — спросил я у тяжело дышащей Лили, что сейчас лежала на диване с оголённой грудью.
— Не знаю… — ответила она, посмотрев на меня замутнённым взглядом, — Кажется, я всё же не совсем нормальная. — села она и начала поправлять сползшие очки, которые она носит в Хогвартсе, чтобы подчеркнуть свой статус учителя.
— Феликс, давай, всё же прекратим это кормление грудью. Ты уже взрослый, это уже становится всё явно каким-то неправильным. Подумай, вот ты найдёшь себе девушку, а она узнает, что ты очень долго сосал грудь матери, да она же засмеёт тебя, и это я уже не говорю о других детях.
— Девушка… хмм… а у неё ведь тоже будет грудь, и я её тоже смогу сосать… но, сколько пройдёт ещё времени, прежде чем у меня появится девушка? Ну, лет десять минимум, и ты, мамуль, хочешь, чтобы эти десять лет, я страдал? — посмотрел я на неё.
— Ты что это, собрался сосать мою грудь, пока у тебя девушка не появится?
— Нет, я буду продолжать, даже когда у меня девушка появится. Чем больше грудей, тем лучше. Слушай, мам. А обязательно нужно иметь одну девушку? Можно несколько?
— В Британии нельзя, это только в арабских странах можно заводить себе много жён. У некоторых сильных магов там есть гаремы из сотен женщин.
— Вот это класс, столько грудей… так, как вырасту, мы с тобой переедем туда.
— Феликс, ты что, хочешь себе гарем?
— Думаю, определённо хочу. Да, сотня это, будет многовато, но десять пар женских грудей, думаю для меня будет достаточно.
— Мда уж, мой сын станет шейхом-гаремовладельцем. А ведь Волан-де-Морта не особо тянуло к женщинам… — посмотрела на меня странно Лили.
— Да не Волан-де-Морт я.
— Сынок, прости что в тебе сомневаюсь… — обняла меня Лили… при этом грудь у неё до сих пор была голая, и я положил на неё руки… а руки же начали инстинктивно их жамкать, — Так, Феликс, что ты сейчас делаешь? — посмотрела на меня мамуля.
— Кажется, это массаж груди. Тебе не нравится?
— Нравится, однако, это неправильно… прекращай. — закрыла она грудь платьем, — Будешь такой массаж девушке своей делать… девушкам.
— А можно я тогда, на тебе потренируюсь?
— Нет. Феликс… эх, иди наверх, делай там свои палочки, мне надо подумать… может к психологу сходить… ни с кем ведь такое и не обсудишь. — тихо говорила она себе под нос.
— Ладно, мамуль. — поцеловал я её, а потом взяв банку с феей, положил её в коробку, а коробку понёс в свою комнату.
Я сейчас пользуюсь третьим поколением своих палочек, и потери при волшебстве составляют лишь около десяти процентов, и сейчас я уже могу позволить себе изготовить нормальный концентратор, который сведёт потери к нулю, или близко к этому значению.
— Ха-ха, ну ты и жалок. — начала говорить фея, когда я поставил её банку на стол, — Маменький сыночек, что сосёт у неё сиську. Жалкое ничтожество, ты не достоин жизни! — как обычно пищала злобная фея.