– И все-таки мне не нравится эта затея, – говорил Джэйс, расхаживая по кабинету. – Чует мое сердце, добром она не кончится. И мне все время кажется, что за моей спиной кто-то стоит. – Он испуганно посмотрел на босса.
Кайл Манкриф откинулся на спинку шикарного кожаного кресла.
– Мне тоже не нравится, что Дэн полетел на базу. Он должен быть здесь, а не шататься по Дэйтону.
– Да не о том я говорю! – взмахнув руками, завизжал Джэйс. – Я имею в виду то, что ты делаешь с его девчонкой.
– Не я, а ты, – поправил Манкриф.
– Но по твоей просьбе, – ответил Джэйс.
– Мало ли о чем я могу попросить, – скривил губы Манкриф. – Да и что в этих программах ужасного? Никакого вреда они не приносят… Кстати, эти игры ей начинают нравиться.
– Да, – угрюмо ответил Джэйс. – Но почему ты выбрал именно дочь Дэна?
– Потому, что она очень похожа на… – Кайл осекся. – На тот идеал, который мне нужен, – закончил он.
Кайл видел, что Джэйса его ответ не убедил. Он продолжал нервно бегать по кабинету.
– Меня больше беспокоит то, что сейчас происходит в Дэйтоне, – проговорил Манкриф.
– Да ничего там не происходит, – отмахнулся Джэйс. – Какой-то старый пердило получил инфаркт. Тоже мне событие. – Джэйс покачал головой. – Да хрен с ним.
– Ты знаешь этого парня? – прищурился Манкриф.
– Некто Мартинес. Тупица. Так ему и надо. Он это заслужил.
– Но почему Дэн понесся туда как оглашенный? Ему что, нечем здесь заниматься?
Джэйс остановился и посмотрел на Манкрифа.
– А, вспомнил! – воскликнул он. – Ну-ка, давай рассказывай, что это еще за секретная работа, которую ты подсунул Дэну.
– Тебе это неинтересно.
– Слушай, – Джэйс угрожающе ткнул пальцем в Кайла, – мне не нравится, когда за моей спиной начинают заводить шашни. Смотри!
Манкрифу стоило больших усилий, чтобы не показать свой испуг.
– Никто ничего за твоей спиной не делает. Дэн выполняет секретную работу, которая не имеет к тебе никакого отношения. Была бы она посложнее, я бы поручил ее тебе, но она очень простая. Дэн вполне с ней справится, пусть поработает.
– Но почему вы ничего не говорите о ней мне? – продолжал возмущаться Джэйс.
– Люди, которые мне ее заказали, не желают утечки информации. А у тебя язык как помело, и ты это прекрасно знаешь. Поэтому Дэн и занимается этой работой.
Джэйс долго смотрел в глаза Манкрифу, потом вдруг подскочил к столу и сел в одно из кресел.
– Слушай, а ты знаешь, как здорово записывать реакции на раздражители? Ощущаешь себя электронным вампиром. – Джэйс ухмыльнулся.
– Закончим скоро? – спросил Кайл.
– Откуда я знаю, – скривил губы Джэйс. – Нужно посмотреть, может быть, имеющегося вполне достаточно.
На лбу Манкрифа выступила испарина. Он провел по лицу ладонью и глухо сказал:
– Посмотрю сегодня вечером диски. Если все реакции, которые мне требуются, есть, можно заканчивать.
– А если нет? – ухмыльнулся Джэйс.
Манкриф неуверенно пожал плечами:
– Тогда еще пару раз встряхнем девочку. Это ей не повредит. Ведь она начинает получать удовольствие от игр, правда?
– Ох и достанется же тебе, если Дэн узнает о твоих проделках, – проговорил Джэйс, покачивая головой.
– Он не узнает. Откуда ему узнать? – затараторил Манкриф.
– Ты его очень плохо знаешь. Если он разойдется, черта с два ты его чем-нибудь остановишь…
– Он не узнает, – глухо повторил Манкриф. – Сказать ему о том, что мы делаем, может лишь один человек – ты.
– А Вики?
– Она только подозревает, но конкретно ей ничего не известно.
Джэйс расхохотался.
– Ну ты и придурок. Чтобы эта курва да ничего не понимала? – Он наклонился к Манкрифу: – Да она задницей все чувствует и прекрасно понимает, почему ты все время трешься возле дома Дэна.
– Хватит! – Манкриф хлопнул по столу. – О Вики я сам как-нибудь позабочусь.
– Ну, вот и прекрасно. А я возьму на себя Дэна.
В тот вечер Сью сочла, что ей следовало бы чем-нибудь заняться, тогда ожидание звонка Дэна не будет таким утомительным. Она выкупала Филипа, положила малыша в корзинку и стала одевать. Вскоре к ней присоединилась Анжела. Она села рядом с матерью и начала разглядывать лежащего на спинке братика.
– Дочка, принеси мне подгузник, – попросила Сьюзен.
Анжела пошла к шкафу, взяла подгузник и, вернувшись, подала его матери. Сьюзен не успела надеть его на сына – из его маленького пениса вырвалась тоненькая струйка и ударила ему же в грудь. Покрасневшими от бани ручками малыш застучал по мокрому животику. Сьюзен вздохнула, а Анжела тихонько захихикала.
Сьюзен снова окунула малыша в ванну и опять положила в корзинку. Анжела подала новый подгузник.
– Какой он у него смешной, – проговорила Анжела.
– Как у всех, – ответила Сьюзен. – Я тебе уже все объясняла, зачем повторяться?
– Им делают детей, – проговорила Анжела.
– Совершенно верно, – согласилась Сьюзен.
– Миссис О'Коннел запретила нам в школе говорить о сексе. Она сказала, что нам обо всем должны рассказывать родители.
На одном из школьных собраний Сьюзен предложила ввести в школе половое обучение. Вспомнив, как от нее шарахнулись остальные родители, она вздохнула.
– А о чем ты хотела бы спросить меня? – обреченно проговорила Сьюзен.
– Да ни о чем, собственно.
Ровно год назад Анжела задала матери тот сакраментальный вопрос, которого та постоянно ожидала от дочери. Точнее, это была констатация факта.
– У мужчины есть кое-что, чего он засовывает в женщину, – загадочно промолвила Анжела. – Но как это происходит?
Сьюзен на мгновение застыла, затем медленно и монотонно, стараясь выбирать слова поскромнее, так, чтобы не возбудить дополнительного любопытства, начала описывать процесс.
Анжела долго слушала, кидая на мать недоверчивые взгляды, а потом как рассмеется:
– Туда-сюда, уть-уть, – проговорила она, качнув худенькими бедрами. – И всего-то?
Сьюзен не поняла, почему это вдруг дочь охватил приступ истерического веселья. «Может быть, стоило рассказать немного покрасочней? – раздумывала Сьюзен впоследствии. – «Уть-уть». Посмотрела бы она, что у нас на кровати творится во время этого уть-утя», – посмеивалась она. Спустя несколько дней после напряженных раздумий Сьюзен уже почти решилась предложить Анжеле посмотреть на процесс деторождения в исполнении ее, Сьюзен, и Дэна, но другие заботы отвлекли ее.
А через несколько месяцев у Анжелы начались месячные, и девочка ни на шаг не отходила от матери, засыпая ее всевозможными вопросами о сексе и материнстве. Сьюзен отвечала просто и коротко, как врач, выдавая только ту информацию, которая была нужна в определенный момент. Ее объяснения, как поняла Сьюзен, удовлетворили Анжелу, и она вскоре перестала интересоваться вопросами пола. Так, по крайней мере, решила Сьюзен.
И вот они снова всплыли.
– Марта Рандольф говорила мне, что уже спала с четырьмя мальчиками, – сообщила Анжела, глядя как Сьюзен пеленает Филипа.
Сердце в груди Сьюзен екнуло, но она продолжала заниматься с сыном.
– И ты считаешь, что она говорит правду? – спросила Сьюзен, стараясь говорить ровным голосом.
– Конечно, – уверенно произнесла Анжела.
– Думаю, что она поступает неправильно.
– Я говорила ей, что она может забеременеть или заболеть СПИДом. А она рассмеялась и говорит: «Да плевать я хотела на твой СПИД». И еще назвала меня трусихой.
– Не обращай внимания. Ты – умная красивая девочка, а Марта или лгунья, или просто шлюха.
– Она сказала, что мальчикам нравится засовывать их штуку в рот.
«Господи, помилуй! – мысленно ужаснулась Сьюзен. Руки у нее начали трястись, она отвернулась и стала суетливо разыскивать пижаму Филипа.