Он в замешательстве наморщил лоб.
— Неужели прошло семь месяцев? Кажется, что прошло не так уж много времени. Скажите им, чтобы не волновались, и я скоро приведу дом в порядок.
Брюс понятия не имел, сколько времени прошло. Интересно. Я посмотрела на стену. Часов нет. На дисплее микроволновки высветилось 12:00.
— Как вы получили рану? — спросила я.
Он снял крышку и помешал содержимое.
— Это не имеет значения.
— У меня есть определенные навыки, которые могут вам помочь, в зависимости от характера вашей травмы. Если не смогу помочь, я знаю двух фей целителей в городе. — я лично познакомилась с Сейдж после того, как в лесу на оборотня напала гигантская змея-монстр. Другой целитель входил в штат Кейна в клубе «Вотчина Дьявола». По-видимому, там было достаточно драк между сверхъестественными существами, что требовало присутствия целителя на полный рабочий день.
Брюс закрыл кастрюлю крышкой.
— Мне не нужна помощь, мисс Клей. Я буду в порядке. Просто попросите всех перестать беспокоиться и оставить меня в покое. Скажите, что я угрожал вас застрелить, если вы не покинете мою собственность.
Я оглядела кухню в поисках оружия.
— У вас есть дробовик?
— Нет, но они этого не знают. Они, вероятно, даже не помнят, как я выгляжу, ведь меня так давно никто не видел.
— Похоже, вы в своем роде отшельник.
Он скосил на меня взгляд.
— И что? Это не преступление.
— Я прекрасно понимаю. — сделав несколько шагов в сторону следующей комнаты, я поняла, что магическое напряжение, которое ощущала снаружи дома, продолжалось и внутри. Это необычно.
Брюс заметил мою реакцию.
— Что такое?
— Сколько у вас защит? — спросила я, хотя, на самом деле, мне хотелось узнать причину их существования. Магия ощущалась. Это была не обычная защита, как у меня, смесь крови ведьмы Бриджер и моей. Это сильнее и намного превосходящее заклинание.
В его глазах промелькнуло сомнение.
— Откуда вы знаете о защите и целительстве, если не являетесь ведьмой?
Игнорируя его вопрос, я вытянула шею, чтобы заглянуть в следующую комнату.
— Что здесь такого важного, для чего необходима многоуровневая защита? И не говорите, что это ради защиты своей отшельнической жизни. Должно быть что-то большее.
Брюс облизал губы. В этом движение читалось сожаление.
— Мне не следовало впускать вас. Когда я увидела вас и услышал упоминание защиты, я не знаю… я просто открыл дверь.
— Теперь вы не можете загнать джина обратно в бутылку, так что лучше скажите правду.
— Не смог бы, даже если бы захотел, но я и не хочу.
Что бы ни скрывал Брюс, это было гораздо серьезнее, чем привычка к накопительству или дом полный диких кошек. Что хуже, это было сверхъестественным.
— Послушайте, Брюс. Я не так давно в Фэрхейвене и понимаю, что мне еще многое предстоит узнать об этом городе. — по правде говоря, если бы я знала о мощном перекрестке в Нетронутых Акрах и множестве сверхъестественных существ, то ни за что бы здесь не поселилась. Однако Замок стал огромной денежной ямой, и, если я не хотела начинать все сначала абсолютно без ничего, то придется смириться со своей новой жизнью здесь.
— Больше, чем вы думаете, — сказал Брюс, выключая конфорку. — Вам лучше всего покинуть этот дом и никогда не возвращаться. Скажите своему нанимателю, что я жив, и забудьте обо всем этом.
Я вздохнула.
— Видите ли, я не могу это сделать. Вы слишком далеко зашли, чтобы что-то здесь скрыть… с помощью высококлассной магии. Я подозреваю, что это может навредить невинным жителям Фэрхейвена. — в его подвале могла быть лаборатория в стиле Франкенштейна, где выращивались монстры, которые однажды могли начать охоту на местное население. Возможно, именно так он и поранился.
— А вы кто такая? — спросил Брюс. — Какой-то защитник? Вы горгулья?
Тот факт, что вопрос был задан не саркастичным тоном, заставил меня задуматься.
— По-вашему, я похожа на гаргулью? — я слегка обиделась. Гаргульи известны своей непривлекательностью.
— Это возможно. Вы выглядите молодо. Возможно, вы еще не научились полностью перевоплощаться.
Я скрестила руки.
— Я не гаргулья.
— Тогда кто вы?
— Та, кто чувствует ответственность за защиту тех, кто не может защитить себя сам. Я виню в этом дедушку. — дедуля не позволил бы мне пройти мимо лягушки на дороге, не пересадив ее в траву, прежде чем проедет машина и ее раздавит. Для ветерана войны у него было доброе сердце.