Эван вцепился в мою руку и повернул меня к себе лицом.
— Не отворачивайся, когда я с тобой разговариваю.
Его пальцы впиваются в мою кожу, оставляя синяки.
— Мне больно, — задыхаясь, я, вырываясь из его хватки.
Его глаза расширяются, и я делаю шаг назад, когда он снова тянется ко мне, нежно обводя пальцами то место. Он притягивает меня к своей груди, проводит рукой по спине и осыпает поцелуями макушку.
— Прости меня, малышка. Я не хотел. Ты же знаешь, каким я бываю по утрам.
Три медленных, зловещих стука сотрясают стены моей маленькой квартиры, и мы оба напрягаемся.
— Что это было? — Эван отстраняется. — Ты слышала? — он подходит к входной двери и проверяет снаружи. Там никого нет. Потому что он на улице, стоит на тротуаре и смотрит прямо на меня.
Безликий человек.
Иногда на нем капюшон, иногда плащ, иногда кашемировое пальто. Каждый раз капюшон надвинут на голову, окутывая его лицо тенью. И хотя я не вижу его глаз, я знаю, что он смотрит мне прямо душу. Я жду того дня, когда он заберет ее.
Глава 2
Лилит
Я моргаю, и место, где когда-то стоял Безликий, пустеет. Закрываю ладонью глаза и думаю о том, чтобы принять еще одну таблетку. Они должны остановить галлюцинации, но ничего не помогает.
В спальне раздается звонок телефона. Я не обращаю внимания на раздражительные слова Эвана из-за того, что люди стучат в дверь в семь утра и что теперь у него не хватает денег для своих хотелок. Я ни о чем не думаю, ноги сами ведут меня туда, где в центре кровати лежит мой телефон.
Мои брови сходятся вместе при виде незнакомого номера. Я ввожу пароль, чтобы прочитать сообщение. По телу пробегают мурашки, и я бросаю телефон обратно на кровать.
Нет.
Он общается записками, а не сообщениями. Это не может быть он. Когда Безликий перешел на современные технологии? Сообщение на телефоне – лучшее доказательство того, что он следил за мной все это время. Что я все это не выдумала.
Я делаю еще один вдох и беру телефон. Зажмурив глаза, считаю до трех и говорю себе, что ничего не выдумываю, снова открываю. Сообщение еще там, в сером пузырьке в папке «Входящие».
Неизвестный отправитель: Смерть приходит тенью на свет; ей не нужно ждать темноты. Я прихожу в виде урагана.
Сколько бы раз я ни перечитывала это послание, я не могу понять его смысл. Почему оно такое загадочное? Не задумываясь, я отправляю ответ:
Я: Кто ты?
Я смотрю на сообщение, ожидая ответа, но ничего не приходит. Все равно это была глупая идея. Вся эта ситуация в одни ворота: он разговаривает со мной, насмехается, но не хочет слышать моего ответа.
Я чуть не выпрыгиваю из кожи вон, когда телефон снова издаёт сигнал. Честно говоря, я не ожидала, что он ответит. Собрав всю свою эмоциональную энергию, я читаю сообщение.
Неизвестный отправитель: Ты знаешь меня так же хорошо, как и я тебя.
Что он имеет в виду? Мои пальцы летают по клавиатуре, печатая слова, чтобы дать ему понять, как мне надоели его игры, а в глубине души я надеюсь, что он не воспримет меня всерьез и все продолжит.
— С кем ты переписываешься? — резко спрашивает Эван, наблюдая за мной с порога.
Я чуть не роняю телефон, словно пытаясь спрятать улики. Я не сделала ничего плохого, и у меня в руках доказательство того, что сталкер мне не привиделся. Безликий - единственный, кто не относился ко мне так, будто я сошла с ума. Но я не могу заставить себя показать сообщения Эвану, боясь, что это может быть обман моего разума, и я правда сумасшедшая, как все говорят, или наоборот, что правда существует человек, который приходит в мою комнату по ночам и прикасается ко мне.
Я не убеждена ни в том, ни в другом.
Пытаюсь изобразить невинную улыбку, но потом понимаю, что обычно не улыбаюсь в ответ на такой вопрос. По крайней мере, та Лили, которая была после аварии, не стала бы. Та Лили, что была раньше, отшутилась бы и спросила, не ревнует ли он. Эта Лили как можно меньше говорит вне кабинета доктора Мэллори.
— По работе.
Он смотрит на меня с подозрением, но только хмыкает.
— Я пошел. У тебя кончился хлеб.
Я ничего не отвечаю, оставаясь на месте еще долго после того, как деревянный пол скрипит под его удаляющимися шагами, и хлопает входная дверь.
Раньше мы целовались перед его уходом. Мы договаривались, когда увидимся в следующий раз, как будто должны были точно знать, что солнце взойдет на следующий день. Он не был все время в моем сердце, но за последние полтора года я поняла, что он заполнял мое время и пустоту бессмысленного блуждания в жизни.
Мое внимание сосредотачивается на небольшом обрывке обоев над кроватью, как раз над тем местом, где спал Эван, и все мысли улетучиваются из головы, пока не остается только белый шум.
У тебя диссоциация, сказала мне однажды доктор Мэллори. Твой разум переходит в состояние защиты.
Я должна перестать оплакивать то, что у нас с Эваном когда-то было. Я должна перестать оплакивать свою прежнюю жизнь. Но, по правде говоря, я ее уже почти не помню. Нельзя оплакивать то, что потеряла, если не помнишь, что было.
Мой, казалось бы, идеальный парень, который теперь не так уж идеален, работа мечты и сестра, которой больше нет не в живых. Последнее я никогда не забуду, а вот первое я уже почти не помню.
Будильник на телефоне вырывает меня из безопасных мыслей, где никто не может причинить мне боль, и я не могу навредить себе. Я начинаю двигаться на автопилоте, хватаю сумку и ключи, затем еду через весь город, чтобы попасть на работу в час пик.
Я взяла за правило не проверять свой шкафчик, как только прихожу на работу, потому что никогда не знаешь, что можно там найти.
Утро проходит в шквале заказов, и, как посоветовал Эван, я стараюсь изо всех сил. Я наклеиваю на лицо очаровательную улыбку, хотя знаю, что она не искренняя, и расспрашиваю неблагодарных клиентов о том, как прошло их утро. Как сказал Эван, у меня нет хлеба, а он не так много работает, значит, я не могу незаметно украсть из его дома пакеты с лапшой быстрого приготовления и батончики с гранолой. Хотя, можно попросить... Нет, я пообещала себе никогда не клянчить у него. Значит, надо зарабатывать деньги.