Это обычная кофейня. Никто не дает хороших чаевых, все хотят лишь получить свою дозу кофеина по дороге на ненавистную работу, усаживая непослушных детей в машину, а затем сидеть в пробке еще час. Если бы я была на их месте, я бы тоже не хотела светские беседы и раздавать чаевые баристе, которая напоминает об этой ужасной жизни.
Ажиотаж утихает, а банка для чаевых остается такой же жалкой и пустой, как и вчера. Одинокий стакан с водой на прилавке зовет меня ближе, оставленный кем-то из клиентов. Взяв его в руки, я отстраняюсь от окружающих, резко зациклившись на отражении в воде: черная тень, скрытая под капюшоном.
От осознания этого факта у меня бегут мурашки, и я сужаю глаза, глядя на отражение.
Мягкое дыхание обдувает мое лицо, а затем шепот:
— Скоро, мой ночной монстр.
Бокал выпадает из рук, и я поворачиваюсь, хотя знаю, что не найду его там. Вместо этого, клянусь, вижу Далию, стоящую по другую сторону окна. Но ее там тоже нет.
Сердце гулко ударяется о грудную клетку, и все возвращается ко мне, подвергая бомбардировке все мои чувства. Черная футболка, прилипшая к спине, черные джинсы, впивающиеся в живот со шрамами, запах кофе, плачущий ребенок, абстрактные картины.
Слишком много. Всего слишком много. Я хочу закричать, чтобы он оставил меня в покое. Умолять его показать мне свое лицо. Неужели потерять родных - недостаточное наказание? Теперь он преследует меня, охотится за мной, дразнит. Что он хочет? Сломать меня? Но, я уже сломлена. Сделать мне больно? Ладно, я знаю, что такое боль. Что? Какой бы извращенной ни была эта игра, она должна закончиться. Даже если иногда я получала от нее удовольствие.
Я не совсем уверена, что Безликий существует, но точно знаю, что Далия мне привиделась. Она мертва. Она никогда не вернется. Я обязательно встречусь с ней. Когда-нибудь. Не сегодня, — говорю я себе.
Я отшатываюсь назад, когда мягкие руки касаются моей кожи, и я думаю, что это он. На долю секунды единственное слово, которое приходит мне в голову в ответ на это прикосновение, - наконец-то.
— Извини, я не хотела тебя напугать. С тобой все хорошо, Лили? Ты какая-то бледная, — Брит моложе меня, но она ведет себя взрослее, чем я. Не дожидаясь моего ответа, она начинает наводить порядок, но при этом смотрит на меня обеспокоенными карими глазами.
Я киваю, качаю головой.
— Я пойду отдохну, голова закружилась.
— Ну, можешь отдохнуть до конца дня...
— Нет, — твержу. Я не могу пропускать работу. — Просто не ела, вот и все.
Я пытаюсь спрятать дрожащие руки в фартук и заставляю себя не оглядываться по сторонам, чтобы не увидеть, как он смотрит на меня. Или, что еще хуже, снова увидеть Далию.
Она хмурится, но кивает головой. Я бегу в комнату отдыха, пока Брит не передумала и не позволила кому-то из других сотрудников сделать перерыв. Моя сумка лежит на столе, где я ее оставила, я вожусь с молнией и роюсь в содержимом, пока в руках не оказывается оранжевый пузырек с таблетками. Я глотаю пилюлю без воды, и прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не подавиться горьким вкусом.
Наклоняюсь перед, хватаюсь за стол, пытаясь восстановить дыхание, когда замечаю, что из сумки выглядывает телефон. Он же писал мне. Значит, я наконец-то могу ответить и дать ему понять, что именно я думаю о его играх.
Не теряя времени, я достаю телефон и набираю сообщение.
Я: Оставь меня в покое!
Неизвестный отправитель: Никогда, мой драгоценный цветочек.
У меня перехватывает дыхание, потом опять, когда вспоминаю, что пора подойти к своему шкафчику. Брит всегда отчитывает меня за то, что я единственная из персонала оставляю свои вещи на столе. Говорит, что хозяин проявил любезность, поставил шкафчики, поэтому мы должны ими пользоваться, и что беспорядок в комнате отдыха ведет к беспорядку на всем рабочем месте.
Несколько шагов до шкафчика наполнены предвкушением. Может быть, с оттенком волнения. Я никогда не знаю, что скрывается за бледно-голубой алюминиевой дверцей. Может быть, подарок? Еще одно письмо?
Первое письмо он оставил на подушке рядом с моей головой.
Мы снова встретились, мой ночной монстр.
За две недели до этого я только выписалась из больницы, и это письмо чуть не отправило меня обратно. Я свела все к больной шутке и забыла об этом, сосредоточившись на выздоровлении и скорби; по крайней мере, пыталась.
Я до сих пор слышу, как все говорят мне - чудо, что я осталась жива, никто не способен выжить в той аварии. Она почти убила меня. Жаль, что это не так. Я месяц пролежала в коме, потом еще месяц в больнице, прежде чем меня отправили домой, не оставив ничего, кроме обезболивающих препаратов и травмы в придачу.
Прямо перед тем, как машина завернула за дерево, я почувствовала зов: Смерть. Я была готова к тому, что она примет меня с распростертыми объятиями.
Но она не захотела меня забирать.
Вместо этого она забрала мою сестру. Ее и ее парня-бездельника, который сел за руль, настаивая на том, что он выпил только одну бутылку.
Далия мертва, а я жива. Моя вторая половинка. Моя близняшка.
Мне ничего не говорили о галлюцинациях после аварии, хотя я рассказывала, что у моей кровати стоит человек в капюшоне, что он оставил мне лилию на груди. Врачи сочли это побочным эффектом лекарств и шоком от потери сестры. Я сказала им, что это был Мрачный Жнец. Но они смотрели на меня с напряженным выражением лица и говорили, что следует просто отдохнуть.