Омори протянул руку. Его пальцы погладили фотографию семьи.
- Эмико, - сказал он. – Джун. Нобуо, - он скользнул взглядом на меня и нахмурился. – Они не должны были умереть. Они этого не заслужили. И ками оставили их в преисподней, я не смог их вытащить. Почему бы не заставить духов горы исправить эту ошибку? Я не перестану сражаться за них.
Я раскрыла рот. Ох. Так он думал…
Она пыталась показаться ему, но он не увидел.
- Это не так, - сказала я. – Эмико? Вы ведь здесь? – я огляделась и заметила воробья, слетевшего на ветку надо мной. Омори проследил за моим взглядом. Он нахмурился, его энергия вилась вокруг него, кружилась, сдерживаемая, но готовая к атаке.
Он не видел ее даже сейчас. Как мне очистить туман гнева перед его глазами, чтобы он узнал правду?
Меч, зеркало и… камень. Я бросила бумаги и порылась в сумке. Омори следил за мной. Я нашла кольцо его жены.
- Эмико, - сказала я. – Покажитесь ему!
Я вскинула руку вверх. Воробей подлетел и забрал кольцо из моих пальцев. Омори хотел схватить меня за руку, а она опустилась на его локоть. Изумруд блестел у ее клюва. Омори смотрел, и его энергия все-таки вернулась под кожу. Воздух замерцал вокруг воробья, и прозрачная женщина появилась над ним, ее рука была протянута к мужу.
- Эмико, - выдохнул Омори.
Она погладила голову воробья, тот чирикнул. Две бабочки вылетели из пещеры и приземлились рядом с ней. Два прозрачных ребенка появились над ними. Омори упал на колени, рука все еще была протянута, по щекам текли слезы.
- Я вас подвел, - сказал он. – Я хотел быть достаточно сильным, чтобы это не произошло, чтобы найти вас и вернуть… Но это не в моей власти. Как и раньше.
Его жена нежно коснулась его плеча. Он задрожал. Я выпрямилась, хотя ноги протестовали. Я видела, как все закончится. Но я не могла сделать этого сама. Мне нужна была Чиё.
- У вас есть другие силы, - сказала я. – Вы можете спасти гору от разрушения, что причинили, пока не вернулся ваш гнев. Примите смерть. Освободите гору от клетки из крови, отзовите призраков, что сражаются по вашему приказу, пусть священный меч очистит ваш дух, и вы вернетесь. Ваша семья будет жить без страданий, и вы будете с ними.
Омори оглядел лес в крови, его губы скривились.
- Я… сделал это, - сказал он, словно не понимал. Он посмотрел на жену. – То, что сказала девочка,… ты этого хочешь?
Госпожа Омори прижала руки в груди и склонила голову. Он стал решительным. Он вскочил на ноги, воробей и бабочки летели рядом. Он пошел по склону, сжигая следы крови по пути. Его семья следовала за ним, а я хромала позади.
- Стоять! – крикнул Омори, оказавшись вблизи боя. Огни призраков замерли вокруг него. – Все прекратите немедленно!
Армия расступилась, и он пошел туда, где стояла Чиё. Ее плечи были опущены, лицо раскраснелось, но ее пальцы все еще крепко сжимали рукоять священного меча. Она выпрямилась, когда враги перестали атаковать и расступились для Омори. Он остановился неподалеку и повысил голос:
- Сражение окончено! Боль и страдания окончены. Их уже было слишком много. Я жертвую собой, чтобы война закончилась.
Он опустился перед ней на колени, широко раскинув руки, на лице его была готовность. Чиё улыбнулась бодро, хоть и с усталостью.
- Гора прощает тебя, - сказала она и опустила меч к его лбу. Лезвие коснулось кожи, и разгневанный дух Кенты Омори рассеялся в сияющую пыль.
Огни вокруг стали тусклыми. Сотни тут же исчезли, я вдохнуть не успела, словно только Омори удерживал их здесь. Так и могло быть. Раздался вой, и те, кто еще был сильным, чтобы сражаться, кто не хотел оставлять мысль о телах, бросились на ками, но Чиё взмахами меча рассеяла их. Их ужасные союзники замерли и решили, что победа уже не на их стороне. Огры и собаки ушли в тени.
Мои ноги подкосились, и я опустилась на теплую землю. Голова болела, во рту все засохло, но внутри я была легкой.
- Сора! – Кейджи опустился рядом со мной. Я придвинулась к нему и прижалась лицом к его груди, чувствуя, как он с облегчением дышит. Он уткнулся подбородком в мой затылок, обнимая меня. – Ты в порядке? – спросил он.
Я кивнула, горло не давало говорить.
- Я это видел, - сказал он. – Я догнал тебя, когда ты показывала ему фотографию. Ты была невероятной. И тебе не понадобились сокровища.
Это было не так. Просто мои сокровища были другими. Проницательность. Узнавание. Сочувствие.
Рин сказала, что видение могло быть и обо мне, и о Чиё. Может, там были мы обе, ведь у каждой была сила там, где не справлялась другая.
- Знаешь, что? – сказала я. – Я рада, что я – человек.
Я услышала в голосе Кейджи его улыбку.
- Я тоже.
25
Когда последние призраки исчезли, Такео взял за руку меня, а Рин – Кейджи. Они помогли нам пройти путь, что Омори очистил от крови, и провели нас в замок через главный ход.
От запаха высохшей крови ками скривились, и я поняла, что все еще не окончено.
- Приведите древесных фей, волков и остальных, - сказала я.
Такео кивнул.
- А остальные пока укротят огонь горы.
Ками, что не умели делать этого, остались помогать направлять союзников. Они присоединились, и я раздала им ведра, тряпки и воду. Мы проходили из комнаты в комнату, оттирали все, развязывали веревки на узниках. Ками обнимали нас, многие касались с удивлением моего лица.
- Сора, ты вернулась!
- Сора, я так рад, что ты цела.
- Соря, я не смела надеяться…
Некоторые убегали так быстро, как позволяли их измученные тела, чтобы помочь успокоить гору. Мы двигались, а ки Фудзи начала покалывать мои пятки. Она была горячей и неспокойной, но чем дальше, тем больше успокаивалась. Она скользила по стенам и полам и стирала следы пребывания Омори.
Мы добрались до комнаты, где были не только ками, но и люди, которых захватили призраки. Чиё, что шла за нами, завопила и поцеловала Хару так крепко, что феи заволновались. Он пошатнулся, встав, и рана на шее еще была, но, в остальном, он был невредимым. Томоя, наверное, хотел дать его Омори как «образец».
Дальше я пошла по знакомым комнатам, миновала зал, где Омори совершал эксперимент, и попала в соседнюю комнату. При виде матушки и отца, избитых, израненных, но живых, я застыла. Чиё промчалась мимо меня и обняла маму-ками с сиянием исцеляющей ки. Я осталась на пороге, а другой ками помог правителям подняться на ноги.
- Я слышал, Сора все еще с тобой, - хрипло сказал отец. Я осторожно прошла вперед и оказалась в его крепких объятиях, а потом и в матушкиных.
- Я… - начала я, когда они меня отпустили, но не придумала, как продолжить. Мои глаза были полны слез, голова кружилась от усталости и эмоций, которые я даже описать не могла.
- Тебе, - сказала матушка, ее рука гладила мою щеку, - как и нам, нужно исцеление. Ты и твои друзья можете оставаться как гости, и мы поговорим, когда все наберемся сил.
Моих сил хватило только, чтобы кивнуть в ответ.
* * *
Аямэ догнала меня с ками-оленем на пути к моим старым комнатам. Она осмотрела мое потрепанное тело и негромко цокнула.
- Ками или нет, но так в замке не спят. Катсу позаботится о твоих ранах, а потом я жду тебя купаться.
Я стояла, пока олень опустил голову и направил холодную ки на мои ожоги и синяки рогами. Боль таяла, сломанные ребра снова стали целыми.
- Гора, - сказала я Аямэ. – Огонь… он…?
- Мы успели вовремя, - сказала она и коснулась моего лба. – Пока что все хорошо.
Когда исцеление закончилось, Аямэ отвела меня в купальню. Я оттирала и отмывала себя в тумане, она укутала меня в шелковое одеяние для сна, и я рухнула в постель.
Когда я проснулась несколько часов спустя, смаргивая с глаз сон, я огляделась и поверила на миг, что это все еще ночь моего семнадцатого дня рождения. Я задремала, и мне приснился дикий сон. Но потом я повернулась на бок и ощутила боль там, куда не добралась магия Катсу, почувствовала дым во рту и поняла, что это реальность.