Мы спасли гору, людей вокруг нее, всех. Я потянулась на футоне, радуясь. Все страхи, все беды, что я представляла за эти дни, были позади.
Свет доносился снаружи, уже наступило утро. Греясь в лучах, я поняла, что хотя война окончена, моя жизнь еще не была решена.
Это немного приглушило радость. Я встала, оделась в самое простое одеяние, что нашла в шкафу из кедра, пока Аямэ не пришла и не начала ворчать за это. Я поспешила к комнатам правителей горы Фудзи.
Такео стоял у двери в их комнаты. Дверь, которую призраки снесли при нападении, заменили. Такео просиял, увидев меня, и я вспомнила свой приказ. Пока не будет спасена гора…
- Такео, - сказала я и остановилась. Что сказать ему – моему защитнику, учителю и другу – после того, как все прошло? Наша дружба уже не будет прежней. И теперь у него был другой долг.
Он поклонился.
- Я рад, что смог так долго служить тебе, - сказал он. – Если тебе когда-либо понадобится… что угодно…
Я коснулась его руки, когда он замолк.
- Знаю, - тихо сказала я. Комок появился в горле. Разговор будет еще сложнее. – Спасибо тебе за все.
Он склонил голову, и шепот ки на кончиках моих пальцев сказал, что он ждал эти слова. Он знал, что я хотела ими сказать.
- Я скажу Их величествам, что ты пришла, - сказал он. Он прошел внутрь и вернулся через миг, чтобы сопроводить меня.
Я прошла в комнату, где когда-то два ками дарили дочери флейту на день рождения, пока она думала, как упросить их научить ее талантам ками. Тот вечер, казалось, был очень давно. Так и было, в принципе.
На другой стороне низкого стола матушка была собранной, как всегда, а отец – внушительным, но в глазах обоих блестели слезы. Глядя на них, я ощущала, как мало осталось от девушки, что сидела перед ними тогда. Та Сора не сражалась с призраками, не целовалась и не была на грани смерти.
Та Сора не знала, что она – человек.
Боль, что поднялась от этого, была слабее, чем я ожидала. Я уже сделала много шагов в сторону от них.
- Девочка моя, - сказала матушка, они поднялись. – Теперь ты знаешь. Нам жаль, что мы врали тебе. Но так можно было знать точно, что секрет не будет раскрыт.
- Было приятно называть тебя дочерью, - сказал отец. – Я прекрасно помню, как ты была крохой, и я мог держать тебя одной рукой… - он неловко скрестил руки на груди. – Надеюсь, ты простишь нас.
Какой была бы моя жизнь, если бы я знала с самого начала? Если бы всегда знала, что ки во мне не моя, если бы понимала, что сила чужая? Я не была бы потрясена, но была бы счастлива эти годы?
- Не знаю, хотелось бы мне, чтобы вы сказали все сразу, или нет, - сказала я хрипло. – Мне нравилось здесь. Сильно. Знаю, почему вы сделали это. Я не могу злиться на действия, что помогли спасти это место.
- Мы любили тебя, - сказал отец. – Ты была нашей, как и Чиё.
Матушка вскинула руку.
- Мы были бы рады, если бы ты осталась здесь, в нашей семье, Сора. Гора легко даст тебе силу снова. Никто не хочет с тобой прощаться, и мы тоже.
- Зависит от тебя, - добавил отец. – Если ты считаешь, что здесь тебе будет лучше.
Благодарность во мне затмила все остальное.
Но я уже знала ответ.
- Спасибо, - сказала я. – Спасибо за все. Но, думаю, я достаточно долго притворялась той, кем не являюсь. Миру людей я тоже могу многое предложить.
- Конечно, - сказала матушка, но по щекам потекли слезы. Отец кашлянул. Мои глаза тоже были полны слез, и я шагнула к ним. Они встретили меня объятиями. Их ки захлестнула меня, полная любви и печали. И я видела, что семья, которую думала, что потеряла, еще здесь. На миг боль стала глубже, хотя я была уверена, что решила верно.
- Я все еще считаю вас родителями, - сказала я. – Хоть у меня теперь есть и другие. Я… не хочу терять вас. Я буду навещать вас.
- Замок всегда открыт для тебя, - сказал отец и обнял меня крепче. – И гора всегда будет тебе домом, если ты передумаешь.
* * *
Когда я вернулась в главный зал позже, в слезах, но счастливая, Кейджи стоял у стены неподалеку. Он, казалось, давно меня ждал здесь. Его постукивающая нога замерла, когда он увидел меня. Его взгляд скользнул по моему одеянию и улыбке.
- Привет, - сказала я, ведь он молчал.
- И тебе привет, - сказал он застенчиво. Он выпрямился, но стоял на месте, словно не был уверен, что ему стоит быть здесь. – Думаю, тебе понравится в Токио, - спешно сказал он. – Там полно вещей, которых нет у ками, думаю, и я еще не успел тебе рассказать о них: о другой музыке, о фильмах, о клубах… и мы могли бы пойти в Диснейленд. Такого у ками точно нет. Или в торговый центр. Или…
- Кейджи, - прервала я его. – О чем ты?
Он опустил голову, волосы упали на очки, закрыли его медные глаза.
- Знаю, ты хочешь остаться здесь, - сказал он. – И они тебе позволят. Конечно, позволят. И я решил рассказать, что ты упускаешь.
- Я не остаюсь, - сказала я.
- Правда? – он вскинул голову так резко, что я чуть не рассмеялась.
- Не знаю, что я буду делать, - сказала я. – Нужно поговорить с Икеда, дать им знать. И я не уверена, как быть со школой, ведь у меня не было человеческого образования.
Я замолчала, его губы изогнулись. Почему он так себя вел…
О, он хотел услышать что-то совсем другое. Я не подумала об этом, потому что было сложно поверить, что он не слышал, как громко мое сердце пело, когда я смотрела на него.
- Зато мне с этим помогут, - сказала я, взяв его за руку. – Я на это надеюсь.
Улыбка озарила лицо Кейджи. Он поклонился и прижался губами к моим пальцам.
- Буду рад оставаться рядом с вами, миледи, - сказал он. Я рассмеялась.
* * *
Нужно было пережить сотню прощаний. Бабушка и дедушка обняли меня, шепча слова поддержки. Аямэ схватила меня за плечи и поцеловала в лоб, а потом приказала ухаживать за волосами. Все знакомые подходили по одному, кланялись, пожимали руку и порой плакали.
Когда Чиё и наши ками-родители пошли со мной, Кейджи и Хару к входу в замок, я была уставшей, но готовой. Снаружи нас поприветствовало полуденное солнце. Дождь ранним утром смыл запах дыма и следы крови. Я подняла голову к синему небу, свежий воздух окружил меня запахом дождя. Я повернулась к подножию горы, где за деревьями лежали темные крыши домов и дороги города.
Я чуть не начала искать взглядом Мидори рядом со мной, готовую к приключениям, а потом ощутила боль. Не все из нас пережили эту войну.
Я все еще могла помочь некоторым. Я могла посетить господина и госпожу Нагамото. Я могла рассказать им, как важны они были для меня. Если господин Нагамото еще не знал о своей болезни, я могла предупредить его.
Когда мы добрались до машины Кейджи, я спросила у него, сможем ли мы один раз остановиться на пути в Токио.
Матушка и отец обняли меня напоследок, Чиё обняла Хару и поцеловала его.
- Будешь все время приходить, - говорила она ему. – Хоть раз в неделю. И я тоже буду тебя навещать. То, что я ками, не значит, что все в прошлом! – она повернулась ко мне. – И ты приходи, - сказала она. – Мы ведь теперь как сестры, да?
- Да, - сказала я с улыбкой. – И ты приходи.
- Я бы тоже был не против прийти, - сказал Кейджи, мы пошли по тропе. – Хотелось бы увидеть Фудзи не в призраках и крови.
- И мне, - сказал Хару.
Я вдохнула сладкий летний воздух, ветерок щекотал мою человеческую кожу. Я жила с магией и музыкой, знала только такую жизнь. Но я не жалела.
Я нашла другую магию. Знание, что сила может быть слабостью, а слабость – силой. Способность читать свои переменчивые эмоции, с их помощью представлять чужую жизнь, принимать все стороны своей натуры. Быть ками прекрасно, но это лишь одна мелодия. Новая жизнь, которую я открыла неделю назад, хоть и была полна боли и смятения, содержала в себе больше ритмов и мелодий, о чем я даже не мечтала.
Я уже хотела узнать, куда меня дальше меня заведет моя песня.
КОНЕЦ