Мою грудь сдавило на миг так, что я не могла дышать.
— Поговорим об этом позже, — сказала я, прервав ее. — Сейчас нужно сосредоточиться на обучении, чтобы они еще были живы, когда ты пришла их спасать.
Блеск в глазах Чиё дрогнул.
— О, — сказала она. — Да, конечно, — он уперла руки в бока. — Что дальше?
Я замерла, пытаясь отогнать эмоции.
— Попробуем передавать без касания? — спросила я. Поблагодарив Мидори, я вытянула руку и выпустила в воздух тонкую серебряную ленту. Она подрагивала в мелодии, что я скорее ощущала, чем слышала. — Выпускай энергию, как посылала мне, — сказала я. — Но, раз ей некуда идти, тебе нужно придать ей форму, удерживать ее. Если отвлечешься… — мой разум опустел, лента рассеялась.
Чиё смотрела на свои ладони, хмурясь. А потом она рассмеялась. Шарик ки танцевал над ладонями. Она раздвинула руки, шар стал больше, а потом подбросила его в воздух.
— Это не сложно. Я словно… могла все это делать, но забыла, как. Эй, может, я даже смогу…
Края ее тела замерцали.
— Чиё! — сказала я. Но тревога была напрасной. Ее тело стало сияющей копией себя.
Она моргнула и улыбнулась мне, сияя ярче, чем обычно.
Я раскрыла рот. Я часами училась этому. Матушка и отец терпеливо показывали, и я месяцами оттачивала другие основные навыки. И то они сказали, что я справилась быстрее многих. Чиё освоила это за минуты.
— Многие призраки были такими, когда напали, да? — сказала Чиё. — Как сражаться с теми, кого нельзя коснуться? Они могут ранить? — рука ее прошла сквозь каменный фонарь.
— Ки касается ки, как и плоть плоти, — сказал Такео. — В физическом облике или призрачном ты всегда можешь ранить их ки, и они могут навредить тебе. Тебе нужно сосредоточиться, ощущения другие, но техники похожи. Призраки предпочитают свой облик, потому что изменение требует много энергии. Но у них меньше ки, чем у нас, так что у нас всегда есть преимущество.
— Логично, — сказала Чиё. Она ударила по воздуху разрядом ки. — Попробуем?
— Может, лучше ты? — сказала я Такео. — Сражаешься ты лучше.
Он был хорошим учителем, почти всему я научилась у него. И если Чиё снова меня коснется, наша энергия сплетется, я могу не справиться со своими спутанными эмоциями.
Она была рождена для этого. Я забралась на платформу храма. Она всю жизнь подавливала ки. Мы не могли спасти гору Фудзи, если она не освоит контроль. Какой бы сильной она ни была, я могла помочь, пока со мной была Мидори.
Я знала это, но упрямые человеческие чувства не унимались. Они бушевали внутри, как ветви в бурю. Я прислонилась к деревянному поручню, борясь с собой, пока смотрела, как Такео учит Чиё сражаться.
Она быстро схватывала, может, потому что занималась спортом. Она двигалась легко и четко, и когда Такео показывал, какую стойку занять, она всегда делала так, как он показывал. Она все еще улыбалась, но напряжение на ее лице делало ее красивой.
Они смотрелись вместе. Я поняла это, когда Такео обхватил ее локоть, объясняя, как использовать ки, чтобы вырваться из хватки. Он улыбнулся, когда она успешно вырвалась, улыбнулся так тепло, как обычно обращался ко мне. Мне стало не по себе.
Она не раздражала его теперь. Он был впечатлен. Идеальная история, да? Страж замка влюбился в девушку, которую ему нужно было привести домой?
Шаги прозвучали на платформе за мной. Кейджи прижался к поручню и смотрел на двор. Через миг он взглянул на меня.
— Ты задумалась, или там что-то происходит?
— Они тренируются, — сказала я. Было странно видеть пустой двор. Так было бы со мной без Мидори. — Хочешь посмотреть? — спросила я, протянув руку. Кейджи посмотрел на нее, на меня, а потом обхватил мою ладонь. Его кожа была гладкой и сухой. Я послала ему легкую ки, он мог ее и не заметить, но так он смог бы видеть ками. Мое зрение стало тускнеть, но я подавила желание взять больше сил у подруги-стрекозы. Она уже много дала мне.
Кейджи обхватил мою руку крепче.
— Эй! — сказал он. — Это круто. Они там.
У него была ки, как у всех живых. Она шептала в мою ладонь. Он не мог ее использовать, кроме как для жизни, если его не научить этому, как воина или монаха, о них мне рассказывала Аямэ. Но ки была там, как и моя, когда Мидори оставила меня.
Я заметила его восторг, смесь гордости и страха от того, что он здесь, а за этим и печаль. Я знала эту печаль: потерю и тоску по утерянному. И я хотела переплести пальцы с его, словно так я могла облегчить боль. Я посмотрела на него, гадая, откуда его печаль.
— Как ты это делаешь? — спросил он, посмотрев в этот миг на меня. — Если ты даже не… — он посмотрел мне на макушку. — Ха-ха! Стрекоза — ками, да? Помогает тебе.