Чиё прошла половину коридора, она с дрожью обходила пятна крови. Что будет, когда она увидит Хару? Она не сможет исцелить его.
— Выведи Такео наружу, — сказала я Кейджи. Он кивнул.
— Чиё! — позвала я и побежала за ней. Я догнала ее у ступенек. Она замерла и убрала со лба мокрые пряди. Взгляд ее был стеклянным, но решительным.
— Он внизу? — спросила она.
— Тебе нужно сначала отдохнуть, — сказала я.
— Я справлюсь, — возразила она. Она отодвинула дверь и прошла к лестнице. Здесь стены и пол были без крови. Она шла по ступенькам, и ей становилось все лучше, но все же дверь подвала она открыла только с третьей попытки.
Кровавая клетка сжигала ее ки, а я была изранена с головы до ног. Я боялась, что если буду рядом, она потеряет еще больше энергии, но все же шла поодаль.
Мне не нужно было говорить ей, где именно Хару. Она шла по коридору на качающихся ногах, словно он был маяком, который она видела. Мы добрались до комнаты, и она бросилась туда. Она рухнула рядом с ним с криком.
— Нет, — сказала она и отпустила меч. Она прижала ладони к его лицу и покачала головой. — Нет-нет-нет. Ты никуда не уходишь. Ты остаешься со мной.
— Чиё, — сказала я с комком в горле. — Я не знаю, жив ли…
— Он жив, — сказала она. — Я это чувствую. Тут… — она коснулась его груди. — Но жизнь ускользает. Я должна поймать ее.
Она вдохнула с хрипом, комнату озарил свет. Тело Хару дернулось. Он выдохнул, застонал и перекатился. Чиё рухнула рядом с ним.
17
Я сидела рядом с Чиё несколько долгих минут, ее спина дрожала под моей рукой, и я не знала, когда лейтенант Томои разгадает нашу ложь и вернется с армией Омори. Спасение Хару от смерти лишило Чиё сил, а Хару, хоть живой, был слишком слабым. Он сел только с третьей попытки. Я не могла нести их, но Чиё не даст разделить их. И за нами пришел Кейджи с ками-дубом.
Такео встретил нас снаружи в полуденной жаре, его кожа была бледной.
— Нужно уходить немедленно, — сказал он и заметил мое сломанное запястье. Он не успел сказать, а за ним появился ками-ель, что завел нас в ловушку.
Чиё выпрямилась, шатаясь, и вскинула меч. Я сама собралась напасть. Юный ками поклонился как можно ниже, протянул к нам руки. Там было ожерелье из изогнутых камней нефрита.
— Камень императора, — прошептала я.
— Я ужасно виноват, — пролепетал ками. — Они… начали резать мое дерево, и они сказали, что если я… не послушаюсь…
— Если бы сказал нам, — сказал Такео, — мы бы их остановили.
Чиё пошатнулась, Такео забрал ожерелье и застегнул на ее шее.
— Спасибо, что принес нам это, — сказала она ками слабым голосом. — Я не злюсь. Знаю, тебя напугали.
Она улыбнулась ему, несмотря на усталость, и он снова поклонился, краснея. Она улыбнулась Такео.
— Получилось сложнее, чем мы думали, но у нас получилось.
— Главное, этого не потерять, — сказал он. — Силы Омори могут вот-вот вернуться.
Он и несколько других ками, что помогали нам, собрались вокруг Чиё и нас, людей. Их ки окутала меня, и мои мысли разбивались. Я не понимала, как сильно устала, но раны, сражения и ночи короткого сна забрали все мои силы.
Мы мчались по улицам к просторному парку, окружавшему самый большой храм. В отдельном здание, куда не мог зайти обычный посетитель, Такео склонился надо мной и скользнул пальцами по моему запястью. А потом я провалилась в сон.
Когда я проснулась, мысли были четче. Солнце проникало сквозь бумажную дверь. Было слышно колокол и хлопки ладоней. Люди в здании неподалеку. Мы еще не укрывались до этого в действующем храме. Такео как-то уговорил, наверное, местных ками, чтобы жрецы нас не заметили.
Рядом со мной была моя сумка и сверток чистой одежды: зеленая туника, похожая на ту, что я одолжила у Чиё, и светлые джинсы. Тоже ками принес? Я спала пару часов, или мы потеряли весь день?
Я быстро оделась и открыла дверь. Я не успела выйти, а дверь задрожала, зашумела. Я ждала, держась за стену и считая секунды. Я дошла до десяти, и все утихло.
«О, Фудзи, — подумала я. — Что они с тобой делают?» — я представила стены замка, покрытые кровью, и поежилась.
Я поспешила на лужайку за зданием. Судя по углу солнца, был вечер того же дня, но не следующее утро. До первой ночи Обона оставалось еще три дня.
Хару сидел на ступеньках, смотрел на Чиё и Такео, стоявших у пруда. Они выглядели неплохо. Вода в пруде была низко, земля потрескалась по его краям. Кейджи сидел на берегу и бросал хлеб кои.