Его признание должно было меня напугать. Он признался, что жил напротив меня. Наблюдал за мной. Притягивал меня. И все это без моего ведома. Это был настоящий пиздец.
— Ты преследовал меня.
— Да, можешь называть это так, если хочешь. Я этого не отрицаю.
— Почему?
Он мрачно усмехнулся.
— Почему, как ты думаешь?
Я вскинул руки вверх. Получить прямой ответ от этого человека было практически невозможно. Это всегда была нелегкая битва. Борьба за то, чтобы заставить его сказать мне правду.
— Ну, я, блядь, не знаю. Какая у тебя причина для этого? И какого хрена ты все это время вел себя так, будто не знаешь меня?
Он склонил голову набок.
— Ты тому причина.
Я смотрела, как он поднимает руку. Она зависла над моей шеей. Мы знали, что он не может прикасаться ко мне, но это давало понять, что он хочет этого. Я не знала, как к этому относиться, да и вообще ко всему этому. Все казалось слишком нереальным. Слишком необычно. Но это была реальность.
— Я хотел узнать, почему ты всегда выглядишь такой чертовски грустной, Марли. Его голос стал низким. — Почему девушка с зелеными волосами ходила по этому гребаному миру с печалью в карих глазах. Даже если эта девушка была несчастна, она все равно была прекрасна для меня, и мне чертовски хотелось, чтобы ее глаза наполнились светом и счастьем. Я хотел подарить ей это, но она не замечала меня. Она не обращала на меня внимания. И я ненавидел ее за это.
Если бы у меня было бьющееся сердце, оно бы остановилось прямо сейчас. Несмотря на все его протесты против моего присутствия рядом с ним, этот человек только что назвал меня красивой. Он сказал, что хочет видеть меня счастливой. Он хотел сделать меня счастливой.
Какого черта?
— Ты хочешь знать, почему я была несчастна?
— Да, блядь, хочу.
Возможно, мне следовало бы больше насторожиться из-за остальных его слов, но все, о чем я могла думать, — это рассказать ему все начистоту.
— Кэт умерла. Ее сбила машина прямо у меня на глазах, и она умерла в больнице. Вот почему я выглядела так, будто мой мир рухнул, потому что так оно и было. Я потеряла все, когда потеряла ее. Она была единственным человеком, которому я была небезразлична, а у меня не было никого. Ничего и никого, блядь. То, что ты видел, было моим горем.
Киаран слегка нахмурился, как будто не ожидал такого ответа. Он опустил руку и посмотрел в сторону.
— Почему ты притворился, что не знаешь меня?
Он вздохнул.
— Это не имеет значения.
— Что? Это чертовски важно!
Киаран покачал головой и начал разворачиваться. Только я подумала, что мне удалось достучаться до него, как он снова стал отмалчиваться. Я не могла этого терпеть. Он не мог опять убежать.
— Эй, нет, не делай этого. Мы, блядь, разговариваем, Киаран.
Он сделал паузу и посмотрел на меня через плечо.
— Ты все еще не можешь вспомнить, да?
— Что вспомнить?
Он крутанулся вокруг себя так быстро, что мне пришлось сделать несколько шагов назад. Затем он двинулся на меня. Мои ноги продолжали двигаться назад, а он шел за мной. Чувство дежавю мелькнуло на краю моего сознания.
— Может быть, я должна была выразиться яснее, когда говорила, что ничего не помню.
Я оглянулась, обнаружив, что нахожусь на лужайке. Какого черта он так настойчиво добивался этого? Его выражение лица пугало меня. Оно было угрожающим.
— Ты забываешь самую важную часть нашей истории, Марли. То, почему ты сейчас здесь. — О чем, черт возьми, ты говоришь?
От его улыбки меня бросило в дрожь. Я резко остановилась, не желая играть с ним в эту чертову игру. Он остановился передо мной. Его грудь слегка вздымалась. Я инстинктивно подняла руки вверх, словно это могло помешать ему сделать что-нибудь со мной. Я на мгновение забыла, что он не может до меня дотронуться. Что я уже не живая.
— Ты преследуешь меня не просто так, — пробормотал он, его голос звучал смертельно опасно в ночном воздухе. — Не зря ты видишь именно меня.
Рука Киарана медленно поднялась. Я наблюдала за тем, как она движется ко мне. И за тем, как он имитирует обхват моего горла. Тепло его ладони обжигало мою кожу, хотя он не прикасался ко мне.