— Вы в порядке?
Она поставила бокал на место, и ее губы изогнулись.
— Да, я.… я знала.
— Что знала?
— Что тебя зовут Киаран.
Мой рот захлопнулся. Она знала мое имя. Как такое возможно? Я знал ее имя, потому что видел его на табличке с ее именем в галерее, где она работала. Но как она узнала мое? Это было чертовски неожиданно.
— Да?
— Ммм, это прозвучит дико, но ты мне приснился.
Ее глаза смотрели на меня с почти озорным блеском.
— Точнее, мне снились мы, только это не было похоже на сон, поэтому видеть тебя здесь, передо мной, слышать, как ты говоришь наяву, это так чертовски…
— Странно, — закончил я за нее.
Потому что это было чертовски странно. И это было последнее, что я думал услышать от нее.
Черт…
20
КИАРАН
Марли сделала еще один глоток своего напитка, после чего откинулась на спинку стула и наклонила голову в сторону.
— Это какое-то странное совпадение, знаешь, ты мне снишься, а потом ты появляешься рядом баре. Я думала, что мне мерещится, но нет, ты настоящий.
Моя рука крепко сжала бутылку пива. Что мне на это ответить? И что за сон она видела о нас? Если он был похож на мой, то я был удивлен, что она не убежала при виде меня.
— Теперь мне интересно, похож ли ты на ту версию себя, которую я видела во сне.
— Может быть, тебе стоит рассказать мне, о чем был твой сон? Я смогу сказать, тот ли это человек или ты ошибаешься.
Улыбка на ее лице заставила меня занервничать. Она провела пальцем по основанию бокала с вином.
— Ну, это началось, когда я умерла…
Я постарался не напрягаться при этих словах. Во мне нарастало беспокойство. И я догадывался, что она скажет дальше.
— И я стала призраком.
— Призраком?
— Да, и дело в том, что я не знала, как я умерла, но я решила отправиться путешествовать, и в итоге столкнулась с довольно сварливым мужчиной, который оказался единственным, кто мог меня видеть. Ему не понравилось мое присутствие, он говорил очень загадочные вещи и пытался от меня избавиться. Знакомые слова заставили меня подумать, что Вселенная издевается надо мной. Или наказывает меня за то, что я хотел убить женщину, сидящую напротив меня.
— Оказывается, он был не только моим преследователем, но и убийцей… Она улыбнулась. — Интересно, да?
— Да, немного.
Подняв бокал, Марли отпила вина и провела зубами по нижней губе.
— Но еще более ужасно то, что мне было все равно. На самом деле, я попросила его убить меня снова, а после того, как он это сделал, я вернулась и.… ну, все стало немного…напряженным.
Ее щеки порозовели, словно она вспоминала, как лил дождь, когда я говорил ей, что собираюсь похоронить себя в ней. Стану ее богом и сделаю ее своей. Я старался не шевелиться, когда в голове возникали яркие образы. Как я чувствовал ее кожу в своих руках. Как она выкрикивала мое имя. Все это не должно было быть похоже на сон.
Поставив пиво, я положил руку на стол и наклонился ближе.
— Напряженно, да? Это не то слово, которым я бы назвал то, что произошло.
Глаза Марли расширились.
— Как бы ты это назвал?
— Неистовым.
Наступило долгое молчание, пока мои слова не улеглись, между нами. Я не мог сидеть здесь и притворяться, что не знаю, о чем она говорит. Что мне не снился тот же самый сон. Зная, что она тоже его видела, я был уверен, что это было видение того, что случилось бы, если бы я решил убить ее. Неужели Вселенная показала мне это, чтобы наставить меня на другой путь? Тогда почему же и ей было дано такое же видение?
— Как меня зовут? — спросила она тихим голосом.
— Марли.
Мне показалось неправильным лгать ей и делать вид, что я не знаю, кто она такая.
Ее рука дрожала. Она поставила бокал и положила обе руки на колени под столом.
— Ты видел тот же сон.
— Да.
Она нахмурила брови и поерзала на своем стуле.
— Сколько правды в том, что ты говорил мне?
— Все.
Она сглотнула и выдохнула.
— Значит, ты наблюдал за мной целый год и хотел убить меня… Она рассмеялась, но смех был пустым. А я-то думала, то, что ты мне приснился— это самое поганое, что могло произойти за сегодняшний день.
Она протянула руку, взяла свой бокал и опрокинула в себя остатки вина. Марли закрыла глаза и потерла лоб. Не было слов, чтобы сделать эту ситуацию менее странной и запутанной. Однако я почувствовал облегчение от того, что она уже все знает. Мне не пришлось объясняться с ней. Я был бы честен… в конце концов.
— Все, что ты мне рассказала о себе, правда?