5
МАРЛИ
— Полагаю, было бы неплохо выдать желаемое за действительное, если бы твое существование было моим бредовым сном прошлой ночью.
Голос Киарана испугал меня. Я повернулась и увидела, что он смотрит на меня с порога кухни. Наверное, мне следовало быть более внимательной к окружающей обстановке, раз я не слышала, как он передвигается по дому.
— Извини, что разочаровала.
Он вошел в комнату с рукой, засунутой в карман, и ухмылкой на своем дурацком симпатичном лице.
— Нет, тебе не жаль, Марли. Я в этом уверен.
Почему, черт возьми, мое имя так хорошо звучит из его уст? Это несправедливо. Все это чертовски несправедливо.
Сегодня Киаран не причесывался. Волосы были достаточно длинными, чтобы касаться его плеч, и слегка волнистыми. Если бы я еще могла что-то чувствовать, я бы захотела прикоснуться к ним, провести пальцами по ним, прижаться к ним, пока он… нет, не стоит заканчивать эту мысль.
Должно быть, со мной что-то не так. Я не могла вспомнить случая, когда я была жива и испытывала такие мысли и чувства по отношению к незнакомцу. Неужели смерть и одиночество в течение нескольких недель сломили меня? Неужели я потеряла рассудок? Может быть… а может быть, я путаю влечение с облегчением от осознания того, что не собираюсь проводить свою загробную жизнь в одиночестве. Может быть, я проецировала эти чувства на него, и они не были настоящими.
— Ты хорошо спал? спросил я, наблюдая за тем, как он готовит завтрак.
— Да. А ты?
Я фыркнула.
— Я не сплю.
Он повернул голову и посмотрел на меня с неуверенностью. По крайней мере, он не знал, что я за ним наблюдаю.
— А что ты тогда делаешь ночью?
— Ничего. Я не всегда замечаю, как проходит время. Я пожала плечами. — Оно как будто ускользает от меня, и вдруг наступает утро.
Судя по тому, как напряглось его тело, я поняла, что он не ожидал моего объяснения. После смерти мне пришлось пережить много нового. Мои ощущения от мира уже не были прежними.
— Ты знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как ты умерла?
— Нет.
Он нахмурился, придвинул к столу тарелку с кружкой и сел напротив меня. Я побарабанила по ним пальцами, но это не произвело ни малейшего впечатления. Он смотрел на них, пока запихивал в рот ложку с хлопьями.
— Итак, чем займемся сегодня?
Он проглотил свою порцию.
— Мы? Ничем.
— Хорошо, а что ты будешь делать?
— Работать.
Я склонила голову набок.
— Правда? Никогда бы не подумала.
То, как он нахмурился, заставило меня усмехнуться. Его хмурый взгляд был сексуальным, хотя и не должен быть.
— Чертовски здорово, призрак с острым языком, как раз то, что мне нужно, пробормотал он, продолжая есть свой завтрак.
— Уверена, ты сможешь найти способ использовать мой язык и рот по назначению.
Его брови взлетели вверх, а я попыталась запихнуть эти слова обратно.
Господи, ты пытаешься флиртовать с этим мужчиной, будучи призраком, Марли?
Если бы я была жива, я бы покраснела. Это было не похоже на меня — быть такой бесцеремонной. Неужели смерть развязала мне язык и заставила говорить то, чего я никогда бы не сказала при жизни? Видимо, да. Я не знала, извиниться ли мне или просто смириться с этим, поскольку Киаран продолжал смотреть на меня так, словно я была загадкой, которую он не мог разгадать. Нас стало двое. Я тоже не могла его разгадать.
— Я сделаю вид, что ты этого не говорила.
Я откинулась в кресле и скрестила руки на груди.
— Конечно, как и ты, наверное, хочешь притвориться, что этого не происходит. Но, к счастью, я реальна и никуда не денусь.
Разве это нормально — находить мужчину, хмурящегося так, будто он хочет зарезать тебя, привлекательным? Мне было трудно совместить эти два понятия. И я не знала, что делать: продолжать злить его, чтобы он продолжал так смотреть на меня, или оставить все как есть.
— Я знаю, что ты не собираешься уходить.
— Рада, что мы с тобой на одной волне.
— Я бы не стал заходить так далеко.
Между его бровей пролегла складка. У меня были серьезные проблемы, если мне нравился его взгляд. Тем более что я все время представляла его над собой, пока он делал со мной вещи, которые определенно не были детскими.
Приведите свои мысли в порядок. Сейчас не время влюбляться в единственного мужчину, который может меня видеть.
Влюбленность звучала так, словно я была подростком. Нет, это было что-то вроде я хочу трахать тебя как животное, пока оба наших сердца не сдадутся. И я не столько понимала это, сколько хотела почувствовать.