Она вовсе не выглядела испуганной.
— Может быть, и стоит немного испугаться, — заметил я. — Понимаете, мне было заранее известно о вашем визите.
— Что? — по-настоящему заволновалась Мэгги.
— Как раз перед вашим появлением один мой друг, занимающийся тем же, чем и я, предупредил меня о вашем приходе.
Конечно, сказать, что мы с Торнадой коллеги, — это некоторая натяжка. Торнада готова приняться за любую работу, лишь бы без труда и побыстрее наполнить свой кошелек.
— Он думал, что вы пожелаете, чтобы я замочил кого-то, и поэтому решил предупредить меня.
Улавливаете мой тонкий маневр? Даже дохлый логхир нечасто может принять Торнаду за мужчину.
— Замочить? Я?..
Мэгги прекрасно понимала арго. Вначале она слегка утратила душевное равновесие, но, похоже, быстро приходила в себя.
— Он не сомневался в этом.
Однако лично я сомневался в том, что она не сомневалась. Большая, любвеобильная, бестолковая, предприимчивая, нетерпимая и ленивая Торнада. Она уверена в том, что если не сможет кого-то умаслить или уговорить, то добьется своего при помощи доброго старомодного пинка под зад. Она остается всего лишь незатейливой деревенской девицей с простыми грубоватыми замашками, и ее следует принимать такой, какая она есть.
Необходимо еще раз поговорить о Мэгги Дженн с Торнадой, если я сумею ее найти. Впрочем, вряд ли это будет трудно. Большая дуреха скоро объявится сама. Возможно, еще до того, как я буду к этому готов.
— На пути к вам за мной следили, — объявил я.
— Что? Кто? Почему?
— Не имею понятия. Я упомянул об этом, чтобы вы знали — ваше дело кого-то не оставляет равнодушным.
Мэгги покачала головкой. Восхитительная головка. Я вновь начал утрачивать с таким трудом достигнутую собранность. Пришлось сконцентрироваться на описании внешнего вида выслеживавшего меня парня.
Заговорщицки улыбнувшись, Мэгги спросила:
— Гаррет, вы способны думать о чем-нибудь, кроме…
— Сколько угодно.
Сейчас я размышлял, например, не устроить ли соревнование по бегу — проверить, смогу ли я догнать ее.
— Гаррет!
— Не я это начал.
В отличие от многих женщин, она не стала отрицать своей вины.
— Да, но…
— Поставьте себя на мое место. Вы — молодой человек с горячей кровью, оказавшийся наедине с вами.
— Способность к лести заведет вас далеко, Гаррет, — хихикнула она.
Ух! Кое-что в моем организме начало причинять мне физическую боль.
— Вы способны превратить любое дерьмо в конфетку, — закончила Мэгги.
Теперь хихикнул я и поставил себя на свое место, предположив, что она вернется на свое и позволит событиям развиваться предназначенным путем. Но после трудного путешествия на ее сторону стола оказалось, что события не получили дальнейшего развития. Неохотно — как мне показалось — она выскользнула из моих рук.
— Так не может продолжаться, если вы хотите, чтобы я отыскал вашу дочь, — пробормотал я.
— Действительно. Вы правы. Дело есть дело, и мы не должны позволить природе встать на его пути.
Вообще-то, я был готов разрешить природе поступать, как ей вздумается. Однако вслух произнес:
— Вернемся к сути вопроса… Я вовсе не такой, как вы обо мне думаете. Я работаю по законам логики и на основе фактов. Перед вами, мэм, серьезный профессионал Гаррет. Так не лучше ли будет, если вы начнете сообщать мне факты, вместо того чтобы соблазнять меня призывными взглядами?
— Не надо грубить, Гаррет. Мне так же тяжело, как и вам.
10
Итак, нам все же удалось добраться до апартаментов, принадлежавших Эмеральд — дочери Мэгги.
— Эмеральд? — удивился я. — А что же случилось с Жюстиной?
Эмеральд. Представляете? Куда подевались милые добрые Патриции и Бетти?
— Я назвала ее Жюстиной. Она себя называет Эмеральд. Девочка сама выбрала кличку, поэтому не смотрите на меня так.
— Как это «так»?
— Да так, будто выливаете на меня ушат помоев. Она предпочла это имя, когда ей было четырнадцать лет. Все стали ее так называть, и теперь я сама иногда зову дочь Эмеральд.
— Ясно. Эмеральд. Она так решила.
Естественно. Теперь ясно, что произошло с Патрициями и Бетти. Они стали обзывать друг дружку Амбер, Бранди и Фанн.
— Со временем она может снова захотеть стать Жюстиной, — продолжил я. — Когда начинается серьезная жизнь, люди возвращаются к своим корням. Не желаете ли вы мне что-либо сообщить, до того как я приступлю к раскопкам в апартаментах?
— Что вы имеете в виду?