— Обнаружу ли я нечто такое, за что вы могли бы пожелать заранее принести извинения?
О чудо из чудес! Она меня поняла.
— Не исключено, что обнаружите. Только я никогда туда не захожу и не знаю, что это могло бы быть, — сказала Мэгги и, как-то странно взглянув на меня, спросила: — Вы настроены на ссору?
— Нет. — Однако я, может быть и бессознательно, не желал, чтобы она заглядывала мне через плечо. — Вернемся к вопросу об имени. Не могли бы вы рассказать мне о том, что вам известно, прежде чем я начну выявлять незнакомые для вас предметы и факты.
Она снова одарила меня тем же взглядом. Боюсь, мой голос действительно звучал слегка раздраженно. Неужели у меня начало развиваться стойкое отвращение к работе? Или я заранее злился, зная, что Мэгги станет лгать и искажать факты, пытаясь подогнать все, что ей известно, под свое видение мира? Клиенты всегда так поступают. Даже когда понимают, что правда так или иначе выплывет на поверхность. Люди. Иногда они меня просто приводят в изумление.
— Имя Жюстина я дала дочери в честь моей бабки.
Я все понял по ее тону. Любой ребенок вышел бы из себя, узнав, что получил имя в честь какого-то старого пердуна, которого никогда не видел и на которого ему абсолютно плевать. Моя мамочка выкинула точно такой же фортель со мной и с моим братом. Я никогда не знал, что наши имена для нее значили.
— У вас на это были какие-то особые причины?
— Имя Жюстина постоянно присутствовало в семье. Кроме того, бабушка была бы обижена, если…
Обычная картина. Я не вижу в этом никакого смысла. Ребенка приговаривают к пожизненному страданию только из-за того, что кто-то мог обидеться. Три приветственных восточных клича: «Дураки! Дураки! Дураки!» Неужели родители не понимают, кто остается обиженным на долгие, долгие годы?
В апартаменты Эмеральд мы вошли через небольшую гостиную. В комнате стоял письменный стол с масляной лампой, рядом с ним — кресло. В помещении было еще одно кресло, диван, в который убирались постельные принадлежности, и неприметный открытый шкаф с полками. Повсюду царила стерильная чистота, и жилье выглядело даже более спартанским, чем следует из моего описания.
— Она когда-нибудь баловалась наркотиками?
Чуть поколебавшись, Мэгги ответила:
— Нет.
— Почему так неуверенно?
— Пытаюсь решить. Дело в том, что, когда ей было четыре года, ее похитил отец. Затем какие-то друзья убедили его, что ребенку лучше быть с матерью.
— Не мог ли он и сейчас предпринять нечто подобное?
— Скорее всего, нет. Он умер восемь лет назад.
— Да. Пожалуй, не мог.
Как правило, покойнички не борются за право воспитывать своих детей.
— У нее есть приятель?
— У девушки с Холма?
— Именно у девушки с Холма. Так сколько же их у нее?
— Кого?
— Да приятелей. Послушайте. Верьте или нет, но девушке с Холма сбиться с пути проще, чем обычной горожанке.
Я привел примеры из своей практики, включая рассказ о группе девиц с Холма, которые ради удовольствия и новых впечатлений подвизались в Веселом Уголке.
Мэгги Дженн испытала сильное потрясение и, казалось, была не в силах поверить, что ее ребенок может не соответствовать взлелеянному мамочкиным воображением образу. Ей не приходило в голову, что Эмеральд способна разбить сердце родительницы. Она явно отказывалась понимать, почему люди совершают мерзкие поступки, если от этого не зависит их жизнь. Проституция как развлечение не входила в круг ее жизненных представлений.
Кстати, только средний класс не верит в проституцию.
— Вы же выросли не на Холме.
— Я признаю это, Гаррет.
Я подозревал, каким способом моя прелестная Мэгги сводила концы с концами в период между разводом с мужем и появлением кронпринца. Все это можно уточнить без больших усилий. Но нужно ли мне это знать? Пока, видимо, нет. Быть может, позже, когда ее прошлое начнет сказываться на ходе моей работы.
— Садитесь в кресло и рассказывайте об Эмеральд, пока я буду трудиться.
С этими словами я приступил к поиску.
11
— Насколько я знаю, — начала Мэгги, — у нее не было постоянного молодого человека. Наш образ жизни не открывает широких возможностей для знакомств. Общество нас не приемлет. Мы сами по себе образуем класс.
И весьма классный класс, надо сказать. Сообщество любовниц вовсе не мало. На этом благословенном Холме считается, что каждый мужчина должен иметь любовницу. Это как бы сертификат его мужской мощи. Если любовниц две — тем лучше.
— Неужели у нее совсем нет друзей?
— Очень мало. Наверное, девочки, с которыми она вместе росла. Может быть, кто-то из соучеников. В ее возрасте очень ревниво относятся к социальному статусу. Сомнительно, чтобы кто-то здесь позволил ей приблизиться к себе.