Но даже в таком состоянии смог пройти несколько часов. Кстати, как оказалось, после привыкания звуки, издаваемые василиском, казались уже не такими страшными. Всё ещё подстёгивали, но уже не заставляли метаться во все стороны, как ужу на сковороде.
Наконец, когда уже готов распластаться без сил прямо на полу, почувствовал в затхлом, застоявшемся воздухе дуновение ветра и запах ночной свежести.
Побежал по коридору, запах становился всё отчётливее, ветер всё сильнее. Ускорился, пока не увидел вдали тусклый тёмный цвет. Это был тот самый выход.
Окрылённый такой удачей, Реммет ринулся вперёд, будто кошка, увидевшая добычу. Ему повезло выжить, переиграть егеря-мошенника, да и рыка василиска уже не было слышно позади. Осталось только отбежать на безопасное расстояние.
И вот! Разливаясь звонким хохотом, инквизитор вылетает из тоннеля и начинает жадно вдыхать воздух на поверхности. В бессилии падает на колени, бросая рядом снаряжение и уже почти потухший факел, ложится на бок и перестает двигаться. Уткнулся горячими от долгой беготни лицом, руками в мокрую глину. Из-под неё выглядывали только половина рта и одна ноздря, но и ими Реммет умудрялся дышать так глубоко и быстро, что горло от холодного воздуха сильно заболело как будто при пневмонии.
Инквизитор поверить не мог, что остался жив. А ведь всё, казалось, против него! Иной бы отчаялся и сдался, но не Реммет. Он переиграл смерть. Как ему казалось, ловко и виртуозно. Ещё благодарил богов, неожиданно почувствовав сейчас ангелов над головой. Это точно они постарались. Иначе Реммет бы точно погиб.
Устало развернулся с живота на спину и взглянул на небо. Если спускались они в это проклятое подземелье с Йелло с наступлением сумерек, то сейчас была глубокая ночь. Небо ясное, и на нём было хорошо видно солнце и луну – большую, как казалось, идеально круглую, холодную, голубую и невероятно чарующую. Инквизитор смотрел на неё с упоением, одновременно наслаждаясь тихим треском сверчков и холодным, свежим воздухом, приятно обволакивающим нагретые беготнёй лёгкие внутри. Последнего в этих пещерах с затхлым воздухом, со всей тамошней духотой не хватало больше всего.
Чуть ещё повалявшись, Реммет встал: пора было идти. Но сначала огляделся и увидел, что находится в глубоком карьере явно человеческого происхождения. Здесь добывали глину для строительства. Накопали основательно, но, видимо, из-за василиска перестали сюда приходить, как рассудил инквизитор. Интересно только было, почему не попробовали убить змея, пока тот был на поверхности.
Этот вопрос быстро отпал сам собой. Внимательно осмотрев глину, Реммет понял, что оказался в самой настоящей братской могиле. Тут тебе и кучи костей людей, животных, а если принюхаться, то от них несло вонью полуразложившихся кусков мяса, что не успел доесть василиск. Помимо тут ещё лежали остатки доспехов, оружия и снаряжения тех, кто, вероятно, пытался убить чудище, но не смог. Да увидев такое, сюда ни одна армия континента не сунется. Вот и жил здесь преспокойно василиск, мясом скотины объедаясь, да человеческие косточки обгладывая.
А ещё тут была чешуя змея, которую тот недавно сбросил. Инквизитор ужаснулся размерам твари. Это был не обычный василиск, а чудовищный исполин, огромной длины шагов пятьдесят-семьдесят и головой размером с большой сундук, где пираты обычно золото хранят.
«Не дай боги с этой тварью встретиться…» – подумал Реммет и понял, что слишком уж засиделся посреди всей этой кучи костей в глине. Самое время было ретироваться.
Инквизитор поспешил исполнить задуманное. Подбежал к краю, да давай карабкаться. Но всё было тщетно. Реммет постоянно соскальзывал вниз по скользкой глине. Виноват был дождь, прошедший буквально за час-полтора до того, как инквизитор шатался по подземельям. Он намочил глину, и теперь из-за дождя она стала скользкой, как лёд.
Восемь попыток сдвинуться предпринял Реммет, и все оказались тщетными. На девятую он решил идти на приступ медленно, стараясь уткнуть носки ботфортов в глину.
И, о, чудо! Медленно, но верно инквизитор таки начал выбираться из карьера. Осталось совсем чуть-чуть, и…
Внезапно Реммет получил мощный и тяжёлый удар в корпус, отчего буквально отлетел вглубь карьера, попав в кучу людских останков и тут же вскрикнул от невыносимой адской боли: одна из рёберных костей мертвецов впилась ему в живот.