Каким-то невероятным чудом, очумевший от боли, он смог вытащить кость, развернуться на спину, присесть и оглядеться, дабы понять, что его ударило. Или кто.
Тут без сюрпризов: это был василиск, ударивший Реммета своим хвостом – длиннющая тварь омерзительного вида с тремя рядами острых, как бритва, зубов, склизкой чешуйчатой кожей и сверкающими в темноте синими глазами. Василиск извивался по карьеру, выискивая свою жертву и желая ею полакомиться.
Лежал инквизитор на склоне неподалёку, но надо было ещё постараться доползти до верха и не выдать себя.
Поначалу Реммет удивился тому, что тварь его не сожрала сразу: не слепая же. Потом вспомнил, что у василисков глаза только тепло видят, а сам инквизитор от своего бычьего инквизиторского колета до ботфортов был перепачкан в холодной глине. Видимо, змей, увидев только фрагменты тепла решил, что ему попался мелкий зверёк, поэтому решил шлёпнуть хвостом по площади, дабы цель, маленькая она или большая, точно бы не ушла. Почувствовав, что вес объекта при ударе был слишком внушительный для мелкого зверька, василиск активизировался. Видимо, этой голодной твари одного Йелло точно не хватило.
Чуть очухавшись, Реммет осторожно приподнялся, стараясь не делать лишних движений, но давалось это непросто: страх превращал любое передвижение в нервное и неуклюжее. А тут ещё надо было каким-то образом кости не задеть, не соскользнуть по мокрой глине, чтобы себя не выдать. Но по закону подлости произошло худшее.
Нервно дёрнув ногой, Реммет соскользнул вниз и задел ле жавшие под ногами кости. Те с грохотом повалились на землю.
Василиск тут же поднял голову и ринулся в сторону инквизитора. Тот же, превозмогая боль рванул вверх, но, чувствуя, что не успеет выбраться, достал пистолет, развернулся и выстрелил в змея. Тот зашипел от боли и отвлёкся.
Это был шанс. Реммет пополз вверх, ужас происходящего придал ему сил и дал забыть о боли в ране. Но добраться до заветного края склона инквизитор так и не сумел. Неожиданный удар хвостом откинул его в противоположную сторону на дно карьера.
Змей ринулся на свою жертву. Реммет выхватил последний пистолет и выстрелил. Василиск снова зашипел, а измученный болью инквизитор снова пополз к краю карьера.
Но всё было тщетно. Его отбросил очередной удар хвоста. Попал по левой руке, да так сильно, что кости предплечья треснули, будто тонкая веточка. Реммет заверещал от боли, глаза его обезумели, дыхание спёрло.
Только и успел увидеть, как голова василиска подползла к нему. На автомате правой рукой инквизитор выхватил палаш и полоснул морду змея. Тот, зашипев, отскочил назад, но потом снова накинулся на Реммета, который увернулся и мощным ударом рубанул по стыку между головой и шеей василиска, а он словно бы и не заметил. В идеальных условиях инквизитор мог лошади или корове одним ударом голову снести, столь хорошо палаш проходил через плоть и кости. А тут маленькая царапинка вышла, не более: видимо, чешуя у твари плотная была или толстенная. Да и змей только ещё сильнее после этого раззадорился, как показалось Реммету.
Бросок. Уворот. Удар. Бросок. Уворот. Удар. И так инквизитор нанёс змею несколько неглубоких ран, а тот всё сильнее злился. Потом додумался броситься ниже. Реммет не среагировал вовремя, и василиск вцепился инквизитору в бедро. Тот вновь вскрикнул от боли. Полосовал змею морду, чтобы тот отцепился, но всё было бессмысленно. Тонкие и длинные как лезвия стилетов зубы твари прокусили икру и стопу, разрывая плоть и ломая кость. Затем змей поднял Реммета ввысь и начал болтать в разные стороны, дабы нога сама отвалилась. Ещё чуть-чуть, и так бы и произошло. Но инквизитор полоснул василиска по нижней части брюха, которой тварь по земле ползает. Там чешуя оказалась не такой плотной, а потому Реммет смог нанести глубокий и болезненный порез.
Тварь взвыла и отпустила ногу инквизитора. Тот грохнулся на глину, чудом не задев лежавшие рядом кости. Славно, без сомнения, что нога осталась на месте, вот только ходить Реммет уже не мог – только ползти. Более того, от потери крови он начал ослабевать.
В этот самый момент инквизитор понял: живым из этого карьера он уже не выберется. Самое время вспомнить, чего достиг в свои годы, ещё даже не перешагнув порог между молодостью и зрелостью. По сравнению с остальными ничего. Ни жены у него не было, ни детей. Только и делал всю жизнь одно – головы магам рубил. Годам к сорока кто-нибудь бы эти заслуги оценил, и Реммету бы дали зелёного молокососа в юнкера. Он бы его обучил, передал опыт, а потом они разойдутся, и Реммет так бы и ходил бесцельно, пока его кто-нибудь не убьёт, начиная от егерей, монстров, магов, заканчивая старостью и немощностью. Цели в убийствах магов он не видел, заняться чем-нибудь другим не мог, стать отринувшим и начать жизнь с чистого листа, предав братьев по вере, честь не позволяла. У Реммета ничего не было, потому он и ничего не терял кроме разве что возможности восхищаться небом, солнцем, облаками, реками, горами и полями. Но это ерунда: терять не страшно, ибо на небесах в обители трёх богов намного красивее.