Подвал бывшего завода представлял собой длинный коридор с ответвлениями по бокам. Перед ним была большая комната, превращенная в жилую. Раньше здесь была агрегатная, но при разорении завода вытащили все железо, однако остались трубы ведущие в скважину и остатки канализации. Далее следовала железная дверь, усиленная кремальерами, а вот дальше и начинался тот коридор с комнатами по разным сторонам. Парень использовал лишь две из них, создав лабораторию и склад. Еще две комнаты остались без внимания и были заброшены. Вообще парень считал, что это было бывшим бомбоубежищем- здоровая дверь как бы указывала на это. Именно по этим двум комнатам он и решил пройтись. В первой оказалось пусто, лишь паутина и пыль, а вот во второй...Там часть бетонных плит разошлась и на пол насыпалась приличная куча земли. Даже не подходя к ней, ученый понял, что она теперь здорово заминирована некой голубоволосой особой.
-Ну хоть по углам не серет- вздохнул парень и пошел обратно в жилую часть. Там ребенок снова крутился возле холодильника и недовольно глядел на большого. Уже давно пришло время кушать, а он где-то шариться!
Сварив кастрюльку каши на горелке Бунзена, он взялся за ложку и принялся кормить маленького проглота. Впрочем винить ее за неуемный аппетит не стоило- организм, запрограммированный гением стремительно рос и крепчал. Прошло всего четыре недели с момента рождения, а образец уже вовсю носился по комнатам и пытался произносить осмысленные фразы. Но по прежнему ее повадки очень сильно смахивали на кошачьи. Они же ее благо и проклятье одновременно. Благодаря этим генам, она была самостоятельной в крайне малом возрасте, но из-за них же мало напоминала человека и с этим ученый решил бороться.
Когда девочка отдуваясь отвалилась от кастрюльки, он поднял ее за подмышки и пошел в санузел. Там ногой поднял крышку унитаза и усадил ребенка на обод
-Грязные дела делать здесь!- провозгласил парень. Но взглянул в ее непонимающие глазки осекся. Оглянулся и с тоской в голосе добавил- Пись пись пись что-ли?
Тогда он сам сел на ее место и сделал вид, что крепко напряжен. Девочка была рада такому концерту и заинтересованно склонила ушки. "Давай еще!" читалось в ее взгляде.
Озадаченный ученый встал с трона и задумался. Как же приучить ее делать свои дела именно тут? Домашних кошек можно приучить к туалету. Закрывают дыру картоном и засыпают наполнителем. Кошка делает все по привычке, а со временем в центре картонки прорезают дыру. Она становиться все больше и больше, а по итогу ее можно убрать совсем- зверек спокойно сидит на ободке и больше не напрягает хозяев уборкой лотка. Но как учат человеческих детей? На это вопрос даже сеть не давала однозначных ответов. Поэтому он решил действовать радикально...
Девочка удивилась, когда большой добрый спустя буквально пятнадцать минут вновь позвал ее кушать. Она радостно прискакала и заинтересованно закрутилась вокруг него. Она же не дура отказываться от халявы? Верно? А большой с улыбкой подогрел здоровую колбу и спустил ее ей в руки. Молоко было немного пряным и странным, но на это ребенок не обратил внимания, ведь время от времени вкус менялся в зависимости от того какую марку покупал парень.
Как обычно выдула до последней капли и блаженно улеглась на диванчике. Большой говорил в таком случае непонятную фразу- "Чтоб жирок на пупке завязался". Но благополучно переварить еду ей не дали странные порывы организма, что начались буквально минут через двадцать. Она вскочила и прислушалась к себе. Надо строчно в большую темную комнату! Срочно! Иначе не донесет и большой злобный будет ругаться!
А ученый внимательно наблюдал за поведением образца. Помня, как лихо ее организм разобрался с отравой, он не пожалел слабительного и сыпанул от души. Так было нужно, поскольку навряд ли он сможет уловить нужный момент естественным путем.
Бурля кишочками, ребенок сквозанул в заброшенную комнату, но растерянно завертелся перед неожиданной преградой- стальная дверь была закрыта, а как открыть ее она не знала. Раньше большой оставлял ее открытой специально для того, чтобы она свободно ходила где угодно. Девочка растеряно села и посмотрела на ученого. Делать это на виду ей не хотелось, но организм был беспощаден и не оставлял иного выхода.