У Чена все было продумано до мелочей, но если бы в коридоре вдруг появился Костя, это был бы конец. Предупредить условной фразой Йонга и задержать Кудинова большой проблемы не составило бы. Но Йонгу в этом случае пришлось бы прыгать через иллюминатор в море. Объяснить его падение за борт в принципе можно было, но проблема заключалась в иллюминаторе.
Он бы остался открытым, а Кудинов это обязательно заметит. В этом китаец не сомневался, и секунды ожидания казались ему часами.
Тем временем Йонг орудовал в каюте. Едва оказавшись внутри, вьетнамец тут же увидел то, что его интересовало. Один дыхательный аппарат лежал в углу на диване, второй – рядом на полу.
Вьетнамец метнулся в угол и уважительно покачал головой. Русский доктор здорово разбирался в водолазном деле. Каждый из дыхательных аппаратов наверняка обошелся в сорок-пятьдесят тысяч долларов, но они того стоили.
Русская подводная лодка «Курск» затонула в прошлом году на глубине сто метров, и никто из подводников не смог спастись. А дыхательные аппараты, лежавшие в каюте, позволяли погружаться на глубины до ста пятидесяти метров и находиться под водой до восьми часов.
Быстро осмотрев аппараты, Йонг убедился, что на манометрах гелиевых баллончиков нет трехходовых клапанов. Это было принципиально важно, поскольку в противном случае русский доктор обо всем бы догадался.
Вторая проблема заключалась в том, что и один, и второй аппараты были готовы к погружениям. Портить оба было опасно, да и времени на это не было.
Поколебавшись, Йонг склонился над аппаратом, который лежал на диване. Осторожно открыв вентиль гелиевого баллончика, он принялся следить за манометром. Стрелка дрогнула и поползла влево.
По мере того как газ со свистом вырывался наружу, стрелка проворачивалась к началу шкалы. Когда она достигла отметки «0,7 МПа», вьетнамец закрыл вентиль.
Выпустить гелий было легко, теперь предстояло вернуть стрелку на первоначальное значение. Корпус манометра был водонепроницаемым, так что добраться до стрелки и провернуть ее вручную никакой возможности не было.
На этот случай Йонг принес в шортах очень компактный, но мощный насос. Перекрыв вентиль, вьетнамец отвинтил манометр от баллончика и быстро присоединил к насосу.
Вначале Йонг резко нажимал на педаль, потом так же резко сбрасывал давление, открывая пальцем клапан. В результате стрелка манометра раз за разом с разгона ударялась об ограничительный штырь, расположенный чуть пониже нулевой отметки, и проворачивалась на оси.
Манометр был качественным, и проворачивалась стрелка с очень большим трудом. Йонг уже выбился из сил, а до нужной отметки было еще далеко. Однако пути назад уже не было, и вьетнамец работал как заводной.
В конце концов он добился своего, быстро отсоединил манометр от насоса и установил его обратно на дыхательный аппарат. После этого Йонг дрожащей рукой открыл вентиль и облегченно вздохнул. Стрелка манометра встала практически на то же деление, на котором она находилась до того, как вьетнамец стравил из баллончика газ.
Распихав инструменты по карманам, Йонг метнулся к двери и легонько в нее стукнул. Чен легонько стукнул по переборке в ответ. Мгновение спустя Йонг уже вынырнул в коридор. Еще полминуты ему понадобилось, чтобы установить панель на место и зафиксировать ее рычагами.
Ровно через пятнадцать секунд из-за угла показался Костя.
Глава 34
Турецкий траулер возвращался с ночного лова. Экипаж небольшого судна состоял всего из двенадцати человек. Десять из них спали мертвецким сном после бессонной ночи.
Шестидесятилетний капитан судна Керим находился в ходовой рубке. Его сын Тайфур стоял за штурвалом. Рыболовство было их семейным бизнесом.
Украдкой наблюдая за сыном, Керим думал, что можно со спокойной душой уходить на пенсию. Он научил сына почти всему, что умел, а остальное должно было прийти с опытом. После четырех с половиной десятилетий, проведенных в море, Керим мог наконец отойти от дел.
Уже у границы территориальных вод радар траулера засек прямо по курсу какой-то объект. Керим не стал вмешиваться в действия сына, да и необходимости в этом не было.
С годами Тайфур превратился в настоящего капитана. Правила предупреждения столкновения судов на море он знал не хуже отца. Расхождение с показавшейся вскоре яхтой Тайфур выполнил, как и полагалось.
Когда яхта была уже на траверзе траулера, Керим вдруг потянулся за биноклем. Он сам не смог бы этого объяснить, но его, старого морского волка, что-то в этой яхте насторожило. Просто он слишком хорошо знал море и замечал мелочи, которые подчас и словами-то трудно описать.
Тайфур удивленно покосился на отца, но промолчал. Зрение у капитана Керима, конечно, было уже не то, но даже беглого осмотра яхты в бинокль оказалось достаточно, чтобы он укрепился в своих подозрениях.
Отложив бинокль, Керим попытался связаться с яхтой по рации. Яхта не ответила, и Керим, не раздумывая, приказал Тайфуру поворачивать. Уже через пять минут Керим первым спустился на палубу яхты со странным названием «Скиф». Интуиция не подвела старого моряка.
На первый взгляд яхта находилась в полном порядке. Не было никаких признаков того, что она угодила в шторм, столкнулась с другим судном или подверглась нападению.
На борту царил идеальный порядок, все вещи и оборудование находились на своих местах. Внизу в каюте стояла огромная кофеварка. Она была еще теплой, и приятный запах дорогого напитка едва уловимо витал над яхтой.
В общем, на «Скифе» все было в абсолютном порядке, за исключением одного. Экипаж яхты бесследно исчез, и это повергло в изумление даже видавшего виды Керима.
Глава 35
Повернув из-за угла, Костя увидел, что капитан Чен с заложенными за спину руками стоит посреди коридора. Мокрый от пота вьетнамец ковырялся в дыре в потолке.
Проходя мимо, Костя скользнул взглядом по видневшимся в ней трубам, но не обратил на них особого внимания. У экипажа проблемы были с изношенными системами «Азовского моря», у Кости – с Лопухиным.
Магнитоискатель отстрелил буй, и теперь Лопухин бегал по корме, потирая от нетерпения руки. Он почему-то решил, что на дне обязательно найдется та самая немецкая подводная лодка, и что-то объяснять ему было бесполезно.
Магнитоискатель был настолько чувствительным, что, в принципе, мог срабатывать и на консервной банке. Заниматься его регулировкой утром у Кости просто не было времени. Не став спорить с Лопухиным, он решил выполнить пробное погружение, хотя и был уверен, что не найдет на дне ничего, кроме какой-нибудь ржавой железки.
Лопухин в технических вопросах был полным профаном, и Костя решил бороться с ним по-другому. Вечером он собирался просчитать массу остатков немецкой подводной лодки и попросту «загрубить» установки магнитоискателя, так чтобы буй сбрасывался только в местах, где скопления металла на дне будут соответствовать расчетной массе или превышать ее. Сделать это было проще простого, а Лопухину знать об этом было вовсе не обязательно.
Войдя в каюту, Костя направился в санузел, чтобы помыть руки. Воды в кране не было. Кудинов выглянул в коридор и спросил у Чена, когда она появится. Чен со своей обычной предупредительной улыбкой заверил, что уже через две минуты.
Костя вернулся в каюту и прошел к дивану. Дыхательные аппараты были готовы к погружениям еще с вечера. Сделаны они были на совесть и казались абсолютно надежными. Единственным их недостатком было отсутствие трехходовых кранов на манометрах. Из-за этого проверить исправность самих манометров было невозможно.