– Магия требует физической силы. Научиться может любой, но жить с ней…
Внезапно Джейсон замирает, прищуривается, сканируя окружающий лес.
– Нам сюда.
– Ты думаешь так, потому что…
– Не задавай лишних вопросов.
Мы бредем по густым зарослям, сквозь которые прорываются слабые лучи света. В воздухе висит звенящая тишина, глубокая и тяжелая. Лес вдруг кажется мне магическим порталом. Возможно, я параноик и ничего подобного не происходит, но я вдруг ощущаю ледяное дуновение ветра. Слышу шорохи, не принадлежащие вековым деревьям.
Внезапно Джейсон останавливается и придерживает меня рукой. Я свожу брови, а он кивает вверх, сощурив и без того узкие глаза. Я поднимаю голову и, присмотревшись, замечаю над сплетенными ветвями прикрепленную деревянную табличку с вырезанными на ней кривыми буквами. Язык мне неизвестен. Слова написаны неаккуратно, словно кто-то слишком торопился, когда пытался вывести каракули на деревяшке.
– Что это значит?
– Ки шан и романы, адой сан и човхани. – Джейсон опускает руку и оглядывается. – «Куда идут цыгане, там есть и ведьмы».
– Знаешь их язык?
Мужчина не отвечает. Он достает из кармана пучок сухих растений. Я интересуюсь:
– Что это?
– Трава.
– Какая трава?
Джейсон переводит на меня раздраженный взгляд:
– Сухая.
– Сухая? Серьезно? – Это уже начинает меня злить. – Я задал вопрос.
– А я и не собираюсь тебе все объяснять, мальчик, – стремительно развернувшись, говорит Джейсон и едва не сталкивается со мной лбом. Он возвышается над моей головой, будто великан, и мне приходится расправить плечи, чтобы доставать до его подбородка.
– В чем проблема?
– В том, что ты много болтаешь.
– Я спрашиваю.
– Ты как твой братец. – Джейсон закатывает глаза, а я злюсь, потому что, во-первых, закатывать глаза могу только я. А во-вторых, еще никто не сравнивал меня с болтливым, вечно мешающим Хэрри. – Я не твой папочка, уяснил? Просто иди за мной.
Втягиваю холодный воздух и выдыхаю, сжав пальцы так сильно, что сводит ладони.
– Как скажешь, – бросаю я и выхожу вперед, задев Джейсона плечом, – папочка.
Почти уверен, что он усмехнулся мне вслед, но не оборачиваюсь, чтобы проверить.
– Говорить буду только я, – предупреждает за моей спиной мужчина.
– Говори.
– И принимать решения тоже.
– Сначала найдем нужного человека, а потом будем принимать решения.
– Буду… – исправляет Джейсон, поравнявшись со мной, – я буду, а ты притворишься дубом. Только сделай личико подоброжелательнее.
Так, хватит! Плевать, что он выше меня и сильнее. Я резко останавливаюсь, сжав кулаки, и впечатываю такой раздраженный взгляд в лицо ищейки, что любой на его месте уже уносил бы ноги. Но противник мне достался не менее отвратный, и отвечает он мне таким же черствым взглядом, не уступающим моему по степени злости и надменности.
– Не подеритесь, мальчики, – неожиданно раздается низкий женский голос, и мы с Джейсоном одновременно оборачиваемся.
Прислонившись к дереву, в ленивой, расслабленной позе стоит невысокая женщина в ярко-красном сексуальном комбинезоне. Понятия не имею, что делать: защищаться или бежать. Первый порыв найти стрелы, и я непроизвольно прохожусь пальцами по спине.
– Тише! Спугнешь ведь, – мурчит женщина, размеренно двигаясь в мою сторону, и я застываю в изумлении, когда понимаю, что глаза у нее не просто узкие – вблизи они оказываются кошачьими.
– Котик, я бы на твоем месте не приближался, – угрожает Джейсон, оставаясь при этом абсолютно спокойным, но «Котик» лишь шире улыбается:
– Но ты не на моем месте. И, к твоей удаче, никогда на нем не будешь.
– Кто вы? – Я подаю голос, мои брови непроизвольно сдвигаются. Какого черта творится? Китаянка посреди леса, да еще и с кошачьими глазами. Наверняка меня уже успели огреть чем-то по голове.
– Японка, – поправляет женщина, облизывая губы, и наконец останавливается в метре от меня. Похоже, в этом мире все умеют читать мысли друг друга. – В этом мире мысли друг друга читают только создатели мира и ведьмы, наделенные этой способностью извне.
– Так вы ведьма?
– Нет.
Женщина скучающе вздыхает, а я замечаю, как вытягивается лицо Джейсона.
– Не может быть, – растерянно говорит мой напарник, – глазам не верю.
– И не нужно, – мурчит женщина, хлопая густыми ресницами, – глаза часто врут.
– Что происходит? Кто это?
– Манэки Нэко.
– Манэки… кто?
– Манэки Нэко, – будто эхо, слетевшее с губ Джейсона, отзывается женщина и уже в следующую секунду оказывается передо мной с протянутой тонкой ручкой, – или Удача, иными словами, голубоглазка.