Я же иду настороженно. Пусть мы и выполняем задание Смерти под защитой Удачи, я не думаю, что есть смысл расслабляться. Когда даже человеческому миру присуще бить нас по голове тайнами да пронзать спины острием истины, сверхъестественному, наверно, впору ошеломлять до полусмерти. Не сомневаюсь, что просто так мы отсюда не выйдем.
— Голубоглазка, ты так напряжен, — соблазнительным голосом протягивает Манэки, а я на пару секунд позволяю себе поддаться эмоциям и закатить глаза, — какой угрюмый.
— Это его фишка, — откидывая в сторону окурок, отрезает Джейсон.
— Почему твоя фишка не роскошный байк и парочка татуировок?
— Потому что я нормальный человек.
— О, не повезло тебе. Быть нормальным до невозможного скучно.
— Это уже ваша вина, раз мне не повезло.
— Верно… — Манэки ухмыляется, обернувшись на меня через плечо, а я настороженно оглядываюсь, ощущая, как желудок стягивается в колючий шар.
Люди спят, безмятежно валяются на земле, около домов и на деревянных ступенях, и мне кажется, что сейчас я моргну, а они внезапно очнутся, откроют тяжеленные веки.
Я решительно стискиваю зубы и изучаю амулеты, подвешенные под крышами домов и колыхающиеся от легкого ветра. Интересно, что они означают? Отчего могут уберечь?
— От любопытных глаз, — отвечает Удача, — эти безделушки отгоняют бесов.
— Бесов?
— Слуг Люцифера, которые могут заявиться в любую минуту и потребовать счет.
— Но зачем?
— Затем, что магию Ловари используют нелегально, воруют ее у законного владельца.
— Просто отпетые правонарушители, — язвлю я и громко сглатываю.
Ветер играет с сухими листьями, растерзывая их на миллионы частичек, а у меня на душе внезапно становится очень не спокойно. Я нутром чую беду.
Такое обычно случается со мной, когда я напрашиваюсь на огромные неприятности.
Пелена спадает. Иллюзия странного, неконтролируемого везения валится с плеч, и я вдруг осознаю, что ведусь на поводу у Удачи, которая непременно обманет меня. Она так устроена — застилает глаза, придает уверенности в том, что самые безрассудные поступки имеют смысл, тогда как, по правде, идешь ты на верную смерть.
Я в логове врага. Меня окружает огромное количество незнакомцев, которые могут в любой момент очнуться и оторвать мне голову! И зависит все лишь от этой женщины, что плетется впереди, от щелчка ее тонких пальцев.
Я притормаживаю, чтобы поравняться с Джейсоном, и перевожу на него тревожный взгляд.
Думаю, сейчас он вновь отпустит какую-нибудь тупую шутку, и мне захочется ему врезать, но, к моему огромному удивлению, Джейсон прикладывает к тонким губам палец и кивает, будто бы и сам все прекрасно понимает. Впервые мы сходимся во мнении, молча идем за женщиной и смотрим по сторонам, готовые ответить, если придется.
— Мальчики, давайте поиграем, — тянет Манэки звонким голосом, — как думаете?
— Отказом мы удачу спугнем, — фальшиво улыбнувшись, отрезает Джейсон, — разве у нас есть выбор, Манэки? Ты ведь нам так помогаешь.
— Правильно мыслишь, Джесси. Итак, — женщина внезапно испаряется и появляется в нескольких сантиметрах от наших лиц. Но мы с Джейсоном удивления не показываем, так и застываем перед ней, синхронно потянувшись каждый за своим оружием. Рука мужчины ползет в карман, я думаю, там он припас кольт или что-то в этом духе; я же вновь тянусь к стрелам, которых за моей спиной нет. Черт. — Я загадала цвет, черный или зеленый, как вы думаете? М?
Джесси?
Кошачьи глаза женщины испепеляют, очаровывают, как очаровывает шанс или вера, но я вырываюсь из спутанных сетей ее чар. Откашливаюсь, поглядываю на Джейсона и на долю секунды замираю, потому что вижу, как мой напарник вытаскивает руку из кармана пальто, я собираюсь встряхнуть его изо всех сил. Неужели он вытащит оружие?
Но он достает пачку сигарет, закуривает и, криво ухмыльнувшись, шепчет:
— Зеленый, Манэки.
Озарившая лицо женщины широкая улыбка, будто говорит, что все получится, что у нас полно времени, и мы можем и дальше бродить посреди грязной улицы и не обращать внимания на спящих врагов, разбросанных по периметру. Манэки пропевает:
— Правильно, — а затем вспархивает с места, подходит к одному из разваливающихся деревянных срубов и распахивает входную дверь, кивнув, словно приглашая внутрь. — Это было слишком просто.