— Проще простого.
Джейсон выпускает клубья сероватого дыма, искоса поглядывает на меня, возможно, пытаясь что-то сказать, но я, черт, еще не знаю его так хорошо, чтобы читать его мысли. И что это за ребусы? Я закатываю глаза, наблюдаю, как мужчина вальяжно сходит с места, намереваясь и дальше играть по правилам взбалмошной мисс-везение, и вздыхаю. Класс.
Ари рассказывала, что Ноа Морт, Смерть, внушал ей спокойствие и безмятежность, хотя она собиралась его возненавидеть и никак уж не хотела ему доверять, однако что-то в его глазах успокаивало, внушало уверенность и теплоту.
Манэки Нэко внушает безнаказанность. Она улыбается, шутит, порхает вдоль серого скрипящего коридора и отнимает страх, забирает здравый смысл. Везение опьяняет, и мне вдруг кажется, что, выхватив сейчас оружие из пальто Джейсона и выстрелив себе в лоб, я останусь в живых. Мне кажется, что пуля каким-то мистическим образом отрикошетит от моего черепа и врежется в череп недоброжелателя. Безумие!
Я вновь встряхиваю головой и прохожусь пальцами по лицу.
Происходит нечто странное.
Чем дольше я нахожусь рядом с Удачей, тем меньше я себя контролирую.
— Мэтт? — Я нервно оборачиваюсь на голос Манэки. — Что я загадала: день или ночь?
Откуда я, черт возьми, знаю? Хмурю брови и отрезаю первое, что приходит на ум.
— Ночь.
Я непроизвольно отодвигаюсь назад, делаю всего один шаг и внезапно чувствую, как подо мной проваливаются половицы. Правая нога соскальзывает в дыру. Я едва не падаю. Я ловко расставляю в стороны руки, сохраняю равновесие, но уже в следующее мгновение застываю, так как слышу хорошо знакомый мне свист. С широко распахнутыми глазами я оборачиваюсь и вижу, как на меня несется деревянная стрела; я ничего не успеваю понять, даже шаг сделать не успеваю. Вот черт! Приоткрываю рот, осознав, что скоро превращусь в мумию, однако внезапно прямо перед моим лицо возникает рука, которая перехватывает стрелу в воздухе и крепко сжимает в тонюсеньких пальцах.
Ошарашено оборачиваюсь, а Удача приближается к моему лицу еще ближе и шепчет соблазнительным, тихим голосом:
— Ты ответил правильно.
Дьявол. Хрипло выдохнув, я резко поднимаюсь, вытащив ногу из дыры, и прохожусь по взмокшим вискам пальцами. Что это было? Ловушка?
— Это была ловушка, — тоном знатока объявляет Джейсон, подтвердив мои мысли, — и много их здесь, Манэки?
— Отвечайте правильно, тогда не узнаете.
Удача безмятежно пожимает плечами, сходит с места, а я протяжно выдыхаю. Что ж, кажется, Ловари хорошо позаботились о том, чтобы чересчур умные недруги поплатились жизнью за свою безнаказанность. Но что теперь делать нам?
— Мы идем в слепую, — отрезаю я, едва слышно, — это опасно.
— У нас нет другого выхода. Опаснее сейчас разозлить Удачу.
— Странные у Смерти попытки нам помочь.
— Ну, он же Смерть, — Джейсон пожимает плечами, — наверно, иначе он не умеет. Все его истории определенно заканчиваются трупами и похоронами.
— А что насчет твоих способностей? Если что, ты же сможешь… ну… — Я вскидываю брови и пытаюсь на пальцах объяснить превращение человека в чудовищного монстра. Не так уж и сложно догадаться, что выходит у меня плохо. Джейсон хмурит лоб.
— Нет.
— Не сможешь?
— Не захочу. — Мужчина резковато одергивает ворот пальто. — Поверь, мальчик, тебе это совсем не понравится. Проще справиться с Ловари. Чем со мной.
Джейсон выходит вперед, а я киваю. Надеюсь, у него есть причины так говорить.
Манэки заводит нас на второй этаж, где по комнатам лениво гуляет холодный ветер. Запах висит тяжелый и спертый. Запах табака и плесени. Я настороженно оглядываюсь, не понимая, как в таких руинах можно жить и с интересом изучаю пыльные полки с разными склянками и жидкостями. На стенах неаккуратными линиями выведены неизвестные мне знаки, буквы, которые, возможно, также являются защитными амулетами, а на полу, чаще на гнилых порогах, притаились белые линии, похоже сделанные из соли или соды. Также нам попадаются спящие Ловари, которые вполне похожи на обычных людей. Разве что на них грязная, порванная одежда, и лица у них серые, будто бы обугленные.
— Правда или ложь, Джесси? — В очередной раз прерывает тишину Удача и вальяжно облокачивается о потрескавшуюся стену.
— Ложь, конечно, — улыбается Джейсон, подходя к женщине, — а иначе в чем прелесть жизни, если нельзя друг друга обмануть? Везение ведь любит дураков, верно?